Глава 9
Саша злился с каждым днём всё сильнее. В его доме полным ходом шел ремонт фасада, коридоров, прихожей, кухни, ванных комнат, гостиной и спальни. Остальные комнаты пока были невостребованы. Кабинет, пять спален, ещё одна гостиная и уютная комнатка отдыха под крышей не были первостепенными. Денег на все это дело уходило немерено, дизайнеры и рабочие практически не покидали участок, работали в две смены. За неделю все должно было быть сделано, сделано идеально. Оставалось два дня. Всего два дня, чтобы придумать, как отмыть свое имя и вернуть право видеться с Алёной не украдкой. Но он совершенно забывал о негативе, когда все же оказывался рядом с ней. Целовал ее мягкие руки, урчал от ласковых поглаживаний головы и с удовольствием отмечал, что она пахнет только им и родителями. Иногда мелькали отголоски запахов других людей — случайное прикосновение плечом, кто-то придержал за руку, стоял рядом. Но все это было мелочью.
Они сидели в маленькой кофейне едва ли не на другом конце города. Высокая спинка дивана ограждала их от ненужных взглядов, поэтому альфа позволил себе расслабиться. Он положил голову на стол и довольно жмурился, пока Алена перебирала его волосы.
— Как продвигается ремонт? — девушка потеребила кончик носа оборотня.
— Почти все, — проворчал брюнет, изловчившись поцеловать ее пальцы.
— В таком большом доме явно должна жить большая стая, — вздохнув, она в который раз пожалела, что никак не сможет родить ему детей. Не то чтобы хотелось прямо сейчас, но когда-нибудь… Такого потрясающего отца не найти днём с огнём, — а нас будет двое всего.
— Стая сама приходит, ее не ищут, — поймав ее запястье, Саша прижался к нему губами, — в свое время и в своем месте.
— Намекаешь, что обратишь кого-нибудь? — несмотря на серьезность вопроса, она не могла не хихикнуть, когда он щекотно лизнул ее ладошку.
— Возможно, — проворчал дикий, и игриво прикусил нежную кожу на ее предплечье, как раз рядом со шрамом.
— Что такое? — забеспокоилась Алена, ощутив, как он напрягся, почти завибрировал.
— Езжай к охотникам, — резко распорядился он, выпрямляясь, — помнишь адрес?
— Да, но…
— Мы тоже скоро туда приедем, — оставив деньги за заказ на столе, Александр помог ей встать, вывел на улицу, уже заказывая в приложении такси, — не бойся, — мягче попросил он, обнимая ее на прощание, — все хорошо.
Алена кивнула, прижимаясь к нему. Видимо, он придумал, как доказать свою невиновность, и не в силах ждать даже лишнюю секунду. Весь дрожит от нетерпения, едва не подпрыгивает, но смирно стоит с ней рядом и ждет те четыре минуты, что нужны такси для подачи. Ей вдруг нестерпимо захотелось сказать ему, как сильно она его любит, но девушка промолчала и только зажмурилась, вжимаясь щекой в тонкую куртку на груди мужчины. Он знает. И тоже любит. Но, если она скажет это вслух, он снова начнет грызть себя на тему Пары. Лучше оставить все, как есть. Может быть, когда-нибудь он созреет для такого, но точно не сейчас.
Водитель уточнил адрес и больше ничего не говорил. Нетипично для таксистов, но в последнее время Алена часто с таким сталкивается. Люди, которые испытывают неловкость от взаимодействия с инвалидом, обычно неразговорчивы. Зато уже в пункте назначения помог выйти и проводил до дверей здания, которое занимала организация.
Эмиссар попросила проводить ее к Леониду, потому что это был один из немногих охотников, кто ей нравился.
— Александр предупредил меня, что вы приедете, — мужчина вскочил со своего места и помог ей устроиться в кресле, — сказал, что привезет неопровержимое доказательство, попросил найти свидетелей. Вы знаете, что он придумал?
Девушка только покачала головой, нервно теребя ремешок сложенной трости. Правда, ждать долго не пришлось. Она из коридора услышала голос ненавистного ей альфы и сжалась. Он уже несколько раз приходил, уговаривал вернуться, обещал, что все будет по-другому. Но не опасаться его было невозможно, несмотря на присутствие в помещении троих охотников.
Леонид напрягся, когда Саша, едва закрыв за собой и своим соперником дверь, начал раздеваться. Цель его была легко понятна, а у них при себе даже ножей не было, потому что кому они нужны в офисе. В ящике стола лежал пистолет с дротиками, но снотворное действует слишком медленно. Если бедную девушку ещё раз укусят против воли, ее организм может не выдержать.
— Сегодня новолуние, — буркнул Александр.
Бросив одежду на стул и нисколько не стесняясь четырех мужчин и слепой девушки, он быстро, немыслимо быстро обратился. Леонид отстраненно подумал, что причиной этому, наверное, его постоянное желание вернуться в эту белую и пушистую форму.
Все оборотни в звериной форме ближе всего на вид к евразийским волкам, да и по габаритам примерно такие же. Альфы могут быть крупнее, более ста килограмм. Но представшее перед ними чудовище в холке было не меньше метра, длинные мощные лапы давали понять — бежать бесполезно. Тихо цокая когтями, волк приблизился к напряженной и ничего не понимающей девушке. Леонид приготовился броситься на оборотня, чтобы отвлечь, пока остальные не поднимут тревогу, когда полная белых зубов пасть с нешуточными клыками приоткрылась.
Волк мокрым шершавым языком лизнул тыльную сторону ладони эмиссара, она вздрогнула.
— Ой, Саша, это ты? — он тихо уркнул и положил голову ей на колени, садясь рядом, как верный пёс. — Пушистый какой! — засмеялась Алена, наклоняясь и обнимая мускулистую шею оборотня. — Кола может позавидовать!
Подняв голову, он ткнулся носом ей в ухо, нежно лизнул в подбородок. А потом вдруг вывернул голову и цапнул ее за предплечье чуть повыше запястья. Все дернулись, включая Алёну, но ей явно не было больно.
— И как я не додумался, — усмехнулся Леонид, когда оборотень отошёл на пару шагов и начал обратное превращение. Осторожно, чтобы не спровоцировать агрессию со стороны дикого, он подошёл поближе и взглянул на еле заметные красноватые следы клыков и передних зубов на белой коже девушки, — прости, что не поверил тебе сразу.
С трудом вставая на две ноги, Александр фыркнул и мотнул головой.
— Намного больше, да? — эмиссар ощупывала руку, пытаясь понять, где шрам, а где почти незаметная боль от свежего укуса.
— Намного, — подтвердил Дмитрий Васильевич.
Круглые шрамики от клыков похитителя находились между следов укуса спасителя. Пасть дикого оказалась на пару сантиметров шире, что без проблем доказывало — кусал не он.
— Это… Это не я кусал! — попятившись, противный Алёне альфа сглотнул. — Не я!
— Мы возьмём у вас обоих слепок зубов, — пообещал психолог, — если кусали не вы, вам нечего бояться.
Завязав шнурки, Саша подхватил куртку и взял девушку за руку. Она встала, сжимая трость и улыбаясь так, что Леониду снова стало стыдно. Их разлучили, не догадавшись даже провести такой элементарный тест. Все так легко признали виновным альфу только за то, что он дикий и достаточно нелюдимый.
Вся бумажная волокита завертелась по новой. Народ бегал между кабинетами, альфу-клеветника утащили допрашивать, а Леонид стоял у окна, провожая взглядом такси, в котором уехала эта намучившаяся парочка. Изменения в Александре были видны невооружённым глазом, положительные изменения. Вряд ли все дело в том, что она эмиссар. Просто у нее хватило терпения и любви, чтобы он теперь был рядом не смотря ни на что.
Саша нервничал. Наверное, слишком сильно. Но эта ситуация была неизбежна — если хочешь перетащить девушку жить к себе, придется знакомиться с ее родителями.
В небольшом уютном ресторанчике был заказан столик на четверых. Впервые за долгое время ему пришлось надеть рубашку вместо привычной футболки, так что он нервничал ещё больше. Рубашку он выбрал синюю — мама всегда говорила, что ему очень идёт ультрамариновый, блеклые глаза становятся ярче, оттеняются смоляные волосы и загорелая кожа.
Алена нервничала не меньше. Первым делом она предупредила родителей, что ее мужчина очень неразговорчивый и нелюдимый. Отец был в курсе его уникальной жизненной истории, а вот маме пришлось аккуратно сообщить, что его семья погибла, и с тех пор он замкнулся.
Несмотря на то, что мама Алёны уже один раз мельком видела этого человека, она была поражена его ростом. Рубашка с закатанными рукавами несколько сглаживала нелепое строение его тела, так что выглядел он просто высоким и худощавым, пусть и немного сутулым. Красавцем его нельзя было назвать, но Алена никогда не была привязана к этому фактору, а теперь точно это не имеет никакого значения.
Сама эмиссар надела простенькое бежевое платье и балетки. На каблуках ходить теперь было рискованно — малейшая неровность, которую раньше она бы заметила и миновала, теперь могла привести к вывиху лодыжки.
Когда ее запах подействовал, что вполне ожидаемо, Александр немного расслабился. Отец девушки был не слишком доволен тем, что его девочка нашла себе такого устрашающего и здорового мужика с не самой лучшей историей за плечами, но он понимал — альфа будет с нее пылинки сдувать и ноги целовать, а она может им помыкать, как вздумается, и ничего ей за это не будет.
— И где вы собираетесь жить? — поинтересовалась мама Алёны, не слишком воодушевленно ковыряясь в салате.
Ей хотелось лучшего для дочери. И уж точно ее общительная и веселая дочь заслуживала лучшего, чем угрюмый ворчун.
— В моем доме, — ответил Саша, едва не сказав «в нашем», — через пару дней ремонт закончится.
— А как Алёне до учебы добираться? — все это было лишь попытками отсрочить неизбежное и, быть может, заронить семя сомнения в душу девушки, чтобы она одумалась и выбрала себе кого-нибудь более подходящего.
— Пятнадцать минут на такси ехать, — пожал плечами оборотень, уловив это остервенелое желание найти недостатки и от этого только сильнее волнуясь.
— И ты будешь ей каждый день оплачивать такси?
— Конечно, — с долей изумления кивнул альфа, будто у него спросили, дышит ли он воздухом.
— Я бы хотел взглянуть на дом, прежде чем отпустить туда свою дочь, — спокойно, без претензии попросил отец Алёны.
— А если что-то случится? — спросила мама, Саша даже кивнуть не успел. — Как быть, если что-то случится, пока тебя нет дома?
— Мой центр через дорогу, — его не обижало поведение женщины, действительно, немного агрессивное.
Он был старшим братом двух красавиц, и вся их семья точно так же относилась к их ухажерам — давала самостоятельно делать выбор, всячески ревновала и тщательно искала недостатки.
— Какой центр? — тут же ухватилась за новую ниточку мама.
Алена чувствовала, что он уже устал. Устал говорить, нервничать и вообще устал.
— Я же говорила, что Саша кинолог, мам, — ответив вместо мужчины, она вилкой нащупала на своей тарелке кусочек грудки, — центр дрессировки собак, с ветеринарным магазином, клиникой, гостиницей и парикмахерской. «Все включено» для мохнатиков.
Оборотень не сдержал улыбку и постарался спрятать ее, почесав кончик носа. Так его центр ещё никто не называл.
— Кока-Кола будет довольна, — отметил отец, — ей там, кстати, место найдется?
— У нас раньше было много собак, — пожал плечами Александр, — зимой они жили дома, летом на улице.
Когда он родился, ему подарили алабая. Такая была традиция в семье — дарить младенцу собаку. Он рос вместе с этим щенком, спал с ним в кровати, со временем перестал помещаться, а потом горько рыдал, когда проживший пятнадцать лет огромный пёс умер вместе с биглем матери, бладхаундом отца и ретриверами сестер от рук придурка, который забросил крысиный яд через забор. Немку эмиссара спасло только то, что ее повезли на выставку.
— А как же все время шерсть в доме? — сморщила нос мама.
Саша хотел было сказать, что все равно каждый день по самые брови приходит с работы в шерсти, но, пока он формулировал, Алена ответила первой:
— Ну и что, зато она классная!
Ужин долго не продлился. Родители не были в восторге, но придраться было не к чему. Просто им так не хотелось отпускать от себя дочь, когда она только вернулась после двух лет в плену.
Придержав Алёну за локоть у выхода, Саша вручил ей маленький картонный пакетик.
— Тебе и Коле, — буркнул он, подставляя щеку для поцелуя.
— Не волнуйся так, они не будут сильно против, — пообещала девушка, подбадривающе улыбаясь.
Мягко, трепетно коснувшись губами ее лба, мужчина помог ей надеть пальто и проводил до машины, где уже ждала ее семья.
На следующий день, когда Саша пришел за Алёной и ее вещами, его встретил запах духов, очень удачно сочетающихся с запахом девушки. Он, чтобы выбрать их, перенюхал все пробники в нескольких магазинах, а потом пару часов маялся головной болью и снизившимся обонянием.
— Очень вкусные духи, спасибо, — ярко улыбнулась эмиссар, держа Колу на руках.
Немка радостно повизгивала и тянулась скорей попасть к наставнику, и Саша не стал ее разочаровывать.
— Хорошая девочка, — пробормотал он, прижимая щенка к груди и позволяя облизывать подбородок, — хорошая, хорошая…
Брюнет взял Колу и небольшой чемодан, который Алена собрала себе на первое время, а ее отец взял все собачьи прибамбасы. Подаренную вчера игрушку тоже взяли. Мама Алёны решила поехать с ними, тоже чтобы посмотреть, какие условия ждут ее дочку.
От дома родителей Алёне было не так уж и далеко, так что она клятвенно пообещала ходить в гости. И, закатив глаза, пообещала уйти от Саши, если он ее обидит, и вернуться домой. Отец только улыбнулся — да чтобы альфа обидел своего эмиссара? Так не бывает. Максимум, что может произойти — спонтанный альфовский загул, но, судя по всему, эту парочку такая перспектива не беспокоит. Пару он уже точно не найдет, так что, в принципе, никаких особых препон для отношений нет.
Свежевыкрашенный фасад и новая черепица придавали дому вид игрушки. Деревья подрезали, листья убрали, клумбы подготовили к весенним посадкам цветов. В доме тоже все было хорошо, но бросалась в глаза необжитость комнат — никаких безделушек, фотографий. Хотя дизайнеры постарались на славу, сделали уютно, светло, с современной практичной мебелью. Саша не чувствовал себя дома в том плане, в котором почувствовал, когда впервые сюда вошёл. Никаких воспоминаний здесь больше нет, все осталось только у него в голове. Это новый дом новой стаи, готовый впитать новые события.
Вечером, поужинав пиццей и потратив больше часа на совместное изучение комнат, они поднялись наверх, в спальню. Когда-то главной спальней была комната родителей Саши, теперь же ей стала его комната. Именно там живёт глава стаи со своей избранницей, именно туда вскоре будут приходить щенки, чтобы с утра поваляться всем вместе. Но пока что стая состоит из двоих, и эти двое долго, медленно и щемяще нежно занимались любовью, подарив дому первую часть воспоминаний.