Глава десятая.
Первое, что почувствовала Майер, когда, наконец, проснулась, это боль. Дикая боль в голове. Наверное, она ещё никогда не чувствовала себя настолько плохо. За болью последовала острая тошнота, от которой захотелось рвать, но позыв удалось сдержать.
Прежде чем открыть глаза, Соня застонала от боли. Это был почти что хрип, который неосознанно вырвался из груди. Буквально через пару секунд, кто-то мягко взял её за руку.
— Ангелочек, ты проснулась?
На это, Соня лишь приоткрыла глаза и тут же закрыла из-за новой вспышки боли. Насколько она поняла, девушка находилась у Насти дома, на диване.
— Эх ты, совсем не умеешь пить.
— Что? — Соня непонимающе открыла один глаз и уставилась на Баку.
— Пить, говорю, не умеешь ты.
— В смысле? Как это не умею? И почему так болит голова? — на последнем вопросе, Соня открыла уже оба глаза и положила свободную руку себе на лоб, потирая его.
Баку немного нахмурился.
— Как это почему? А кто вчера выпил 3 коктейля и стакан виски?
— Что? Ты о чём? Какой виски? Почему я у Насти?
— Так, погоди, ты помнишь, что было вчера?
Соня отвела взгляд в сторону, вспоминая. С каждой секундой в её глазах было всё больше страха.
— Я… Я совсем не помню вчерашний день, — с ужасом, наконец, произнесла она.
— Похоже, у тебя частичная потеря памяти, возможно, это из-за алкоголя, а возможно, что-то другое, — задумчиво сказал Баку, — ну вообще, я могу тебе её вернуть.
— Конечно верни! Ой, а ещё можешь дать таблетки от головной боли? — вновь хватаясь за голову, попросила Соня.
— Сейчас боль пройдёт, только… Соня, ты даёшь мне доступ к твоей памяти? — глядя прямо в глаза, внезапно, серьёзно спросил Баку.
— Что? А… да, — немного растерялась Соня.
Она смотрела ему прямо в глаза и, на мгновение, ей почудилось, что они сверкнули красным. Соня даже вздрогнула, но, решив что ей показалось, отвела взгляд.
Баку, тем временем, поднёс два пальца ко лбу девушки, немного надавливая. Несколько секунд ничего не происходило, но затем, картинки прошлого дня стали всплывать перед глазами. Вот, она просыпается, мирится с Баку, выбирает платье, дальше клуб, выпивка и тот сумасшедший поцелуй…
В последнее мгновение, прежде чем дух убрал руку, Соне показалось, что было что-то ещё, будто промелькнуло ещё одно, очень старое воспоминание, но это произошло так быстро, что она даже ничего не поняла и решила списать это на нервы.
Вот, ещё несколько секунд, и память полностью вернулись к Соне, а боль исчезла, будто её и не было.
— Спасибо, Баку, — облегчённо вздохнула девушка.
— Не за что.
— А сколько времени?
— Сейчас, около 3, Настя звонила твоим родителям и сказала, что ты останешься у неё до 4, так что, думаю, тебе стоит поторопиться.
— Ого, да, стоит.
— Я тогда пойду, зайду ещё вечером к тебе, — улыбнулся Баку и исчез.
— Пока, — сказала Соня уже в пустоту.
Она встала с постели как раз тогда, когда из ванной вышла Настя, она видимо была в душе и, кажется, встала она тоже совсем недавно.
— О, Сонь, ты уже проснулась. Я позвонила твоим родителям, но тебе стоит поторопиться, что бы успеть до 4. — сказала она, вытирая, попутно, мокрые волосы полотенцем, а затем, уже со вздохом, добавила: — У меня так болит голова после вчерашнего, даже таблетки не помогли…
— Да, у меня тоже болела, но уже пошла благодаря Баку.
— А где он?
— Уже ушёл.
— А жаль, я бы тоже попросила его.
Девушки ещё немного поговорили о вчерашнем вечере и Соня, прихватив рюкзак с вещами, которые приготовила ещё вчера, пошла в душ.
Вышла она оттуда, уже в лёгком, розовом платье и чуть накрашенная.
Девушка попрощалась с сестрой и, перекусив, направилась домой.
***
Соня вновь сидела на крыше дома, наблюдая красочный закат. В последнее время, она стала замечать, что с появлением в её жизни Баку, потребность в рассматривании закатов и пейзажей стала пропадать. Будто, та дыра, которую она все эти годы закрывала этим занятием, исчезла. Всё меньше хотелось залазить на крышу и мечтать. Всё больше, она стала замечать, что её мысли заполнены, не тем иным, как Баку. Наверное, вот оно что значит — влюблённость.
Признавать себе, что её влюблённость перерастает во что-то большее, она не хотела. Никогда не знаешь, что может случиться. Вдруг, однажды, она проснётся и поймёт, что Баку больше её не интересует, хотя, от одной мысли об этом, все внутренности выворачивало на изнанку, а неведомый страх перекрывал поток воздуха.
Помотав головой, отрекаясь от непрошеных мыслей, Соня прикрыла глаза. Почему-то, она была уверена, что скоро придёт Баку. Эта мысль была какой-то условной, не вызванной чем-то, будто само собой разумеющиеся.
Так и оказалось, не прошло и 10 минут, как дух уже сидел рядом с ней, нежно обнимая за талию.
— Баку, а почему ангел? — внезапный вопрос настиг духа врасплох.
— Что?
— Ну, почему ты называешь меня ангелом?
Соня уже и сама смутилась своему вопросу, но после минуты неловкого молчания, Баку задумчиво ответил:
— Понятия не имею, ты такая нежная, невинная и чистая, будто ангел. Как-то само собой получилось.
Соня не стала отвечать, она задумчиво уставилась на небо, погрузившись глубоко в свои мысли. Вскоре, она уже сопела у духа на плече.
Баку аккуратно взял девушку на руки, перенося их в её комнату. Положив Соню на кровать и укрыв одеялом, Баку тихо произнёс себе под нос:
— Пора приступать.
Он подошёл к столу девушки и, стараясь не шуметь, открыл второй шкафчик. Да, именно тот, в котором лежала книга Снов.
Рука его зависла в нескольких миллиметров от книги, словно боясь её задеть. Дух, не отрывая взгляда уже абсолютно красных глаз, начал что-то тихо шептать то ли на русском, то ли на латыни, а может и вообще на мёртвом языке. Когда последнее слово было произнесено, книга на миг озарилась цветом чистого золота, а затем померкла, будто ничего и не было.
Лицо Баку окрасил хищный оскал, а глаза приобрели ярко-алый оттенок.
Последнее, что раздалось в комнате – это щелчок, и вот, дух исчез, исчез вместе с книгой и другими артефактами.