Охота

1

Старый лесник с явным недовольством открыл глаза. Его одинокая хижина на окраине леса подальше ото всех сотрясалась от града ударов в дверь. В сонной голове стуки отдавались адской громыхающей канонадой. Казалось, бой в дверь доносится сразу со всех сторон, отражаясь от стен и нанося тупые удары по несчастному непроснувшемуся еще мозгу старика. Раздражённо хмурясь и рыча из самых глубин горла, мужчина поднялся с пролежанной устланной соломой койки на ноги, коснувшись вязанными носками дощатого щелястого пола. С трудом держа равновесие, под жутким грохотом ударов, он поплелся ко входной двери, не переставая щуриться и ворчать.
Проклиная все столпы мира за этот непреодолимый звуковой шторм среди ночи, лесник доковылял до двери и с чувством утверждающегося потихоньку облегчения дёрнул за ручку. Не успел он распахнуть дверь полностью, как на старика налетел всем своим телом человек чуть пониже его самого. Лесник вгляделся подслеповатыми глазами в искаженное диким, нечеловеческим ужасом лицо ночного гостя. Было полнолуние, поэтому пожилой мужчина без особого труда узнал его.
- Йарви? Что тебе от меня понадобилось в такой поздний час?
- Дело срочное... Ну же, пусти внутрь! Шустрее! - бородатый мужичок с круглыми от сильного испуга глазами, заикаясь от волнения, протиснулся в дом между грузным телом лесника и дверным косяком.
Не до конца проснувшийся хозяин хижины не успел даже предпринять что-то против прыти ошеломленного гостя. Затворив лишь за ним дверь, старик снова поинтересовался, что случилось.
- Джов, ко мне сегодня не вернулась моя буренка... Я, знамо дело, поспрашивал на деревне, мол, не видел ли кто мою дурёху... Говорят, нет, пастуха ещё не видал никто. - Йарви наклонился вперед, опершись на колени руками, - Но время-то уже позднее, я почесал к выпасу и вижу! - разгибается, выпучивает глаза еще больше, - все коровы дохлые! Покусанные, но не еденные, а пастух с собакой своей все сожранные лежат! Крови - море! Я за голову схватился, охренел не по-детски, хожу в шоке, башкой кручу с глазами по четвертаку и тут слышу - рык такой, хмурый и раскатистый за спиной! Обернулся - а там волчара огромная, двуногая! На корточках сидит и на меня зыркает. Фонари у нее еще горят, как два Солнца! Я драпанул - она за мной. Еле до тебя добежал...
Старый лесник Джов с горем пополам усадил перепуганного гостя за свой стол, налив ему чая с ромашкой. Йарви, немало натерпевшийся за последние часы, напросился пересидеть у лесничьего до утра. Старик был не против: авось и удастся узнать о зверюге побольше от самого свидетеля. Пусть он только успокоится и, может, вспомнит еще что-нибудь.
До позднего рассвета старые друзья общались за чаем. Простак-пивовар Йарви за разговором даже и позабыл совсем об огромном волке, увлеченно рассказывая, какое чистое пиво у него скоро сварится, пообещав обязательно занести леснику бочонок-другой. Ничего нового о монстре, помимо уже сказанного, Джов узнать не смог. Удостоверившись, что Солнце уже высоко, и угроза спала, беженец решился покинуть безопасный и по-мужски уютный дом лесника и вернуться домой. Йарви еще предстояло объясниться с односельчанами и рассказать свою историю еще разок. Старый Джов остался наедине с явным намерением уничтожить зверя. Но для этого еще нужно все продумать...

2

Внезапный порыв ветра потрепал окладистую бороду и чуть не свалил шапку с козырьком с головы лесничьего. В первое полнолуние осени часто бывает ветер, Джов бы уже, верно, и не упомнил года, когда бы это было неверно. Лесник проводит пальцами в крепкой перчатке по царапинам на стволе дерева. Ровные, параллельные равноудаленные друг от друга отметины не дают помыслить об ином: это явно царапины от когтей неведомой твари, очевидно, немалых размеров. Давненько в вверенном Джову лесу не появлялось никаких перекормленных чудищ, но ничего страшного, тварь тут надолго не задержится.
Лесник шагает тяжелыми подбитыми сапогами по прохладной ночной земле леса, держа на изготовку свое тяжелое ружье. Кажется, даже его обыкновенная замыленность глаз покинула его в эту ночь. Как никогда зоркие серые очи хозяина леса внимательно вглядываются в тени под деревьями в поисках цели. Джов прошел уже несколько сотен шагов, не раз свернув в сторону. Где же этот волк?
Где-то позади лесника что-то прошуршало в кустах, пока еще достаточно густых чтобы укрыть кого-нибудь. Напрягшись и задержав дыхание, Джов обернулся на пятках и направил ружье в сторону кустов, крепко уперев его приклад себе в плечо. Охотничьи инстинкты старика накалены до предела, сердце выдает немыслимые доселе темпы. Старик не сводит глаз с высоких как стена кустов, верхушками своими достигающих крон деревьев. У старого лесника горячая волна отливает от сердца, когда неизвестная сущность прошуршала в кустах куда-то в сторону. Неведомый зверь огибает старика по кустам, лишь на полсекунды показавшись его глазам. В свете Луны мелькнула угольно-черная шерсть, укрывающая крепкое тело в грациозном прыжке, и длинный хвост густой щеткой. Джов насилу успевает поворачиваться за движущейся целью. Шумы в кустах отдаляются, пока не затихают вдали, позволяя старому лесничему облегченно выдохнуть. Перед его взглядом пронеслась, верно, вся его долгая жизнь. Благо, Создатель уберег его от участи быть съеденным.
Продолжив свою разведку боем, лесник отправляется вслед за зверем. Если он правильно истолковал направление звуков, все продолжается так, как он и планировал. Старый пес еще покажет свои клыки, и как бы они не оказались острее и крепче волчьих. Джов, все еще напряженный, выставив вперед себя ружье делает несколько шагов туда, куда убежал волк.
Спустя несколько мгновений далеко впереди, за деревьями, звонко лязгнул капкан, один из тех, что расчетливо расставил старый егерь еще днем. Энергичной рысцой, будто помолодев на десяток-другой лет, охотник спешит к своей ловушке. Джов ощущает сладкий вкус победы, его разум рисует одну за одной картины беспомощного и кипящего поэтому злобой зверя. Он смакует саму мысль о том, что монстр будет повержен им, и лавры спасителя этих земель достанутся ему, старому и надежному, нелюдимому леснику. Жалобно-агрессивный скулеж волка только подтверждает его гордость победителя. Лесник выскакивает на ту самую поляну, где был поставлен капкан, и видит лишь сухую ветку, крепко укушенную стальными челюстями.
- Что за... - удивленно поднимает брови старик.
Притаившаяся на толстой ветви дерева прямо позади мужчины огромная волчица, с охотничьим азартом, ни чуть не уступающим по размаху азарту Джова, сверкая глазами, мощно и грациозно прыгнула на свою жертву. Старый лесник так и не успел понять, что его убило, сломав прежде позвоночник всем своим хищным и неукротимым весом.

3

- Как уже было сказано, завелась в наших лесах одна огромная волчара. Грызет людей и скот, в лес за дровами и хворостом селяне боятся выйти. Боятся ее даже днем, хотя ни на кого при свете Солнца она не нападала. Но стоит только случиться закату, как все - на улице никого не встретишь, да и даже если в дверь кому постучишь, не откроют. Про зверюгу разное люди гутарят: и что это колдун-оборотень, и что тварь в три с хреном метра ростом. Один вот говорил намедни, что у твари глаза огнем горят, за спиной крылья, а на голове рога. Уверял, что натурального дьявола увидел. Да только подозреваю, что и половины из этого на деле нет. А то, может, и вовсе это простой волк. Может, бешенный, - темноволосый парень лет двадцати задумчиво отпивает эль из своей кружки, - Пошел на зверя местный лесник, батя мой, - помер. Отправился тутошний охотник - этого до сих пор не нашли. Нет, непростой гад у нас появился...
В таверне за большим дубовым столом сидят восемь человек. Двое - во главах стола, темноволосый рассказчик и крупнотелая, коротко стриженная блондинка в кожаной дорожной куртке с наклепками, остальные - по бокам, шестеро крепких дев в похожих одеяниях. Вместе они походят на банду охотников за головами. Тем более, что за спинами их стульев висят винтовки и двуствольные ружья. У блондинки, командира отряда, на левой стороне лица светится витой черный узор, символическая вязь древнего охотничьего клана, в ноздре - золотая серьга. Свет в просторном, но шумном обеденном зале придорожной таверны приглушен, почти за каждым столом сидят посетители, ведя свои беседы. Стол охотниц богато накрыт: тут и наваристый суп, и густая каша с сахаром, и овощи, эль. В чине главного блюда - румяный аппетитный поросенок.
- Что ж, и не с таким зверьем справлялись, бывало. Цель не самая простая, но разберемся, - успокоительно кивает Тилта, командирша наемниц. Она поправляет рукой свои короткие волосы, заплетенные во множество небольших аккуратных косичек, и глядит на собеседника необычайно-голубыми глазами, - Как и договаривались, третью часть вперед, остальное - после дела.
Сын лесничего, Тэрви, достает из-за пояса солидного размера мешочек звонких монет и кидает его охотнице через весь стол, с легкой улыбкой:
- Вот первая треть. Если там не хватает, за воротник хватайте старшину деревни, а не меня
- Тут достаточно, - оценив шутку, кивает Тилта, взвесив плату на ладони.
- Остальную награду получите у старшины. Сообщают, что логово зверя находится в самом сердце леса, в подземельях заброшенного острога. Говорят, именно туда волчара утаскивает добычу, недоеденную сразу. В первую очередь там и предлагаю искать.
Тэрви, сын местного лесника, присоединился к охотничьей бригаде в качестве проводника, предложив к их услугам свое знание местности. Однако, было в его душе и еще одно: желание отомстить монстру за смерть отца, вырастившего его в одиночку, без матери, жгло сердце молодого человека. У Тэрви не было братьев и сестер, и недавно дьявольское отродье забрало последнего его родного человека в этом мире.
Вскоре за столом стало нечего говорить об охоте. Чтобы заполнить тишину, парень начал расспрашивать охотниц об их работе. За таким весьма непринужденном разговором ему было слегка не по себе, когда он ловил на себе весьма однозначные взгляды боевых подруг. Охотницы буквально истекали слюной, подолгу засматриваясь на молодого милого парня. От этих взглядов Тэрви было крайне неловко: ему всегда было приятно женское внимание, но взгляды этих диких самок, казалось, отражали желание чуть ли не съесть парня. Стараясь не замечать прикованных к нему взоров, сын лесника перевел взгляд на старшую бригады, которая выглядела гораздо более собранно, чем ее девы. Немного напряженным голосом Тэрви спросил о работе, пытаясь разрядить обстановку.
- Работа наша проста: подрядчик платит и приказывает, мы убиваем цель. Людей теряем редко. По одиночке не охотимся, да и стволы и порох - не чета клыкам и когтям, - Тилта аппетитно доедает последний кусок мяса со своей тарелки, аристократично промакивает жирные губы салфеткой. Заметив, как одержимо ее девки пялятся на проводника, командир строго приказывает: «Заканчиваем жрать, нужно еще выспаться перед завтрашним.»
Тилта раздала девочкам указания перед отбоем: кого-то отправила напоить лошадей, кто-то отправился разгружать охотничью снасть, остальных - проверять снаряжение. Оставшись за столом наедине с Тэрви, командир хитро подмигнула ему небесно-голубым глазом.

4

Тилта открывает входную дверь своего номера, заталкивая Тэрви внутрь. Комната охотницы на эту ночь похожа на все остальные одиночные номера в этой таверне: небольшое помещение с широкой кроватью, на которой без особого стеснения поместились бы и два постояльца. Кровать была застелена свежим бельем с геометрическим узором. Интерьер номера дополнялся и прочей мебелью: тяжелым сундуком для вещей, простеньким столом с двумя стульями, масляной лампой. Комната была на углу этажа, поэтому здесь было два окна вместо одного, выходивших на милый палисадник перед фасадом таверны. Его вряд ли бы можно было рассмотреть во тьме ночи. На окнах висели тяжелые ночные шторы из темно-коричневого плотного холста. В помещении пахло стиркой и свежим бельем. Из-под пола слышались голоса все еще ужинающих и веселящихся посетителей таверны.
Сняв сапоги и поставив их у входа, Тэрви делает несколько шагов по дощатому полу комнаты, осматриваясь вокруг себя. Тилта, игриво глядя на парня, усаживает его на кровать, затем поворачивается к нему спиной и, покручивая сочной попкой, начинает раздеваться. Ее куртка из крепкой дорогой кожи вскоре оказалась на полу, вслед за ней исподняя рубаха была так же небрежно отброшена в сторону. Тилта грациозно поворачивается к завороженному представлением парню, демонстрируя ему свою пышную грудь с широкими розовыми ореолами сосков. Куда уж до нее Неолитической Венере. Сын лесничего не может оторвать взгляд от возбужденной бестии, уже вставшей перед ним на колени и стягивающей его портки.
Тилта медленно облизнулась, смочила своей слюной его уже почти дымящийся от напряжения член. В голове Тэрви нет никаких мыслей, кроме основополагающего желания, чтобы происходящее продолжалось как можно дольше. Из последних волевых сил парень справился с застежкой своей куртки, скинул одежду и оперся руками на кровать позади своей спины.
Охотница, сама готовая сгореть от возбуждения, мастерски полощет языком детородный орган Тэрви у себя во рту, отмывая его слюной и нежно поглаживая его своими мягкими горячими губами. Она то и дело бросает на парня хищные взгляды, будто она и есть зверь. Тэрви от удовольствия закрыл глаза, изнеженно постанывая. Возбудив своего любовника до максимума, Тилта снимает с себя остатки одежды, залезает к нему на колени и, слившись с молодым парнем в страстном поцелуе, заваливает его на спину. Тэрви с жадным вожделением обвивает руками плотное, натренированное и при том мягкое тело своей партнерши. Охотница садится парню на лицо, сама укладываясь поверх него, продолжая разогревать его жезл. Тилта не могла не отметить для себя необычайные умения своего напарника, чей ловкий язычок разжигает сильнейший пожар в ее чреслах.
Вскоре постанывающие, прежде всего, от удовольствия, что это происходит, любовники меняют позу. Тилта, опираясь ладонями на крепкую молодую грудь Тэрви, лихо насаживается на его член. Оба они уже достаточно влажные, чтобы без труда слиться друг с другом. Немалых размеров член Тэрви входит в готовую ко всему щель охотницы, начавшую подскакивать едва коснувшись ляжками бедер парня. Тэрви пытается двигать тазом, но доминантная партнерша хочет сделать все сама. Только полная самостоятельность и всецелый контроль над телом любовника способен дать ей максимум наслаждения. Сыну лесника остается только помогать ей, подталкивая ее за упругую, круглую задницу и изредка поглаживая ее широкие, мягкие ступни. Тилта скачет так активно, что член парня вот-вот взорвется ярким всепоглощающим оргазмом.
Не желая такого скорого окончания вечера, Тэрви обнимает охотницу и переворачивает ее на живот, сам оказываясь над ней. Тилта с готовностью ложится, приподнимая попку. Проводник встает на четвереньки над ней, снова вводя член в ее промежность. Он сверху, она снизу, активно подмахивает ему тазом. Милая Тилта от удовольствия прикусывает наволочку на мягкой, как ее аппетитная жопка, подушке. Мощный синхронный оргазм не заставил себя долго ждать. Без капли сожаления, Тэрви слил все скопившиеся соки внутрь партнерши, без сил заваливаясь на бок от нее. Мурчащая от неземного наслаждения и омочившая под собой постель охотница не высказала никаких претензий по поводу возможного оплодотворения. Тилта еще немного подергалась, лежа на животе, от удовольствия, маленькими молниями покусывавшего ее тело изнутри.
Отдышавшись, охотница встала с постели, подошла к валяющейся на дощатом полу куртке и достала из нее сигарету и зажигалку. Заботливо поделившись табаком с любовником, не замечая даже вытекающее из ее лона семя, Тилта подошла покурить к окну. Тэрви дымил прямо на кровати, удовлетворенно прикрыв глаза и расслабленно пуская дымок изо рта.
- А ты хорош... - Тилта вглядывается во тьму ночи, - Удивительно даже, как ты смог меня привлечь, меня-то мальчики мало интересуют... Хотя ты действительно хорош собой.
- Ты не первая, кто не помнила, как оказалась со мной в постели, - парень с довольной улыбкой затягивается дымом, - Помню, с моих шестнадцати лет начал ловить возбужденные взгляды девок со всех деревень, где появлялся. На меня глазели почти что все самочки, всех возрастов и мастей. Поначалу меня это настораживало. Потом только я распробовал этот вкус. В аккурат после своего первого секса в доме одной деревенской матушки. Да, славная была ночь... После того, взгляды изнывающих от желания меня девушек стали доставлять мне немалое удовольствие. Это, всё-таки, здорово поднимает самооценку в юности, знать что тебя хотят. В юношестве я жил с отцом в лесном домике. Папка мой был не самым общительным, поэтому с годов десяти начал он меня гонять по всем своим делам. А мне только и лучше от этого: надает мне поручений на целый день, и могу отвисать, где мне захочется. Так и по девкам ходить начал... Потом стукнуло мне восемнадцать, отец отослал меня в город, учиться у знакомого бондаря жизни и работе. В городе у меня такая свистопляска началась: всех своих партнерш даже и не упомню, даже парни на меня вешались. Уж даже и не знаю, чем я так всем угождаю...
Тилта даже толком и не слушает его, медитируя за курением. Парень-то он, может, и милый, но задается немерено. Или не задается? Охотница так и не может понять, чем ей так приглянулся этот кобель. Она о парнях не думает уже лет десять. Примерно такая же у них разница в возрасте. Кого же он ей так неуловимо напоминает? За свою жизнь Тилта видела немало лиц, знала немало людей, но никто похожий не приходит на ум.
Ладно, к черту все. Стойкое, жгучее возбуждение поднимается от влажных ляжек Тилты вверх по ее чреслам до самого сердца. Затушив заметно укоротившуюся сигарету об побеленный казенный подоконник, она поворачивается к своей игрушке на эту ночь, игриво подмигивая. Все еще распинающийся о чем-то своем парень даже и не заметил хищный взгляд своей подруги:
- Слушай, а что у тебя охотницы такие странные? В смысле, ты видела, как они на меня глядели за столом? Они у тебя адекватные вообще?
- Все в ними в порядке.. Как минимум, ничего критичного. Просто в нашем охотничьем клане только девочки. И для поддержания боевого духа и дисциплины, им запрещено иметь отношения с противоположным полом. На любовь друг с дружкой я, конечно, глазки свои закрываю. Тем более, что и сама нередко этим грешу. Но и девкам моим парней хочется сильно, вот они тебя взглядом и поедали, - Тилта укладывается к парню на кровать, закидывая на него ножку, - Готов ко второму раунду?

5

Полненькая жгучая брюнетка в простенькой зеленой юбке до колен и с перевязанной широкой полосой мягкой светлой ткани грудью активно жестикулирует, агрессивно наклонившись вперед. Ее темно-зеленые глаза прожигают недобрым взглядом собеседника. Женщина явно на взводе.
- Хорошо, может быть ты предложишь какой-то другой способ? - почти срываясь на крик, вопрошает она, - Я вот, например, ничего другого не вижу!
- Я уже сказал. Пусть его тело борется самостоятельно. Без всякого противного дерьма, - угрюмый бородач кажется абсолютно невозмутимым в жарком споре.
- У тебя в башке это как укладывается? Ты забыл, что тебе сказала ведьма? Если не вмешаться, он умрет!
- Ты прекрасно знаешь, я не хочу, чтобы он был таким как ты, - мужчина расчесывает окладистую бороду руками.
- Так он и не будет! Я клянусь тебе, Джов, он не станет! Один небольшой укус не повлияет на это!, - в который раз уже утверждает женщина, - Именем Матери Природы заклинаю тебя, Джов, позволь мне спасти нашего с тобой сына! Или ты позволишь ему умереть, лишь бы было по-твоему?
Лесник Джов взглянул на нее холодными глазами.
- Делай, что хочешь. Но если он впитает в себя хоть грамм твоей грязи и станет хоть немного похожим на тебя, тебя будет ждать только одно, - он показал себе за спину, на свое ружье на стене, - я не позволю тебе сделать урода из моего сына.
Раздосадованная, она запустила пальцы обеих рук в свои черные как смоль волосы. Они коротко стрижены и, ввиду собственной жесткости, торчат подобно ежиным иглам. В жутком стрессе, женщина нарезает круги по комнате.
- Ладно, хорошо... Только скажи мне, Джов, почему так? За что ты так ненавидишь меня? Чем тебе так не угодила эта моя особенность? Когда родился Тэрви, ты сразу же изгнал меня, насилу позволив лишь дать ему имя. Ты не позволил мне не то что растить - видеть сына. Он же даже не знает, кто его мать! Ты ограничился ложью о моей смерти при родах. Ты вообще собираешься ему рассказать правду? Ему ведь уже шестнадцать! И ты ведь знаешь, он чувствует меня, сам того не понимая. Он любит меня, ходит ко мне почти ежедневно. Это потому, что я даю ему то, чего даже не пытаешься дать ты: родительскую любовь и заботу! - женщина выдыхает и продолжает монолог с ещё большей злобой, - Ты запретил мне говорить ему правду! Для Тэрви я просто Боудикка! Подумать только, ежедневно тусуется дома у своей родной матери и даже не догадывается об этом, потому что его отец не хочет, чтобы сын стал 'порченным'! Он даже возжелал меня для своего первого раза! И знаешь что? Я не отказала! А теперь ты угрожаешь мне смертью, если я спасу нашего сына от гибели... Скажи мне одно, Джов. Зачем ты лег со мной семнадцать лет назад? Ведь ты же знал, кто я.
- Пойди прочь, Боудикка. Я сказал всё, что хотел, - отмахнулся лесник.
Топая от злости ногами, разгневанная донельзя Боудикка влетает из хижины с нечеловеческой силой захлопнув дверь. Оттолкнувшись босыми ногами от деревянного крыльца, она скакнула в ближайшие кусты, в полете превратившись в огромную волчицу с густой черной, как смоль, шерстью. Приземлилась она уже на все четыре конечности. Не видя перед собой ничего от всепоглощающей ярости, волчица понеслась через лес. Преодолев несколько верст за считанные минуты, на бегу грациозно вытягиваясь во всю свою волчью стать, Боудикка добежала до пологой лесной скалы. В два прыжка взобравшись на нее, крепко опершись на сильные лапы, волчица завыла в вечернее небо с глубокой материнской тоской и злобой на весь мир. Потом она улеглась на верхушке скалы, упокоив свою голову на передних лапах. Из ее эталонно-зеленых глаз катились кристально чистые слезы. Вдруг ее взор загорелся еще большей злобой и внезапным озарением.
- Именем Волчьего Бога я проклинаю тебя, Джов. Жуткая смерть от клыков ждет тебя... - тихо прорычала волчица.
Понемногу совладав с собой, утирая горькие слезы, Боудикка спустилась со скалы и на четырех лапах поспешила к своему дому. Она сделает это, чего бы ей оно не стоило. Приближаясь к родной деревне, волчица поднялась на ноги, отряхивая ладони. Она торопилась исполнить задуманное, ведь не так уж и много у нее времени. А шмотки, оставшиеся у крыльца лесной хижины можно и потом забрать, если от них что-то останется.
Боудикка в волчьем обличии входит в свою уютную избушку на отшибе деревни, проходит в дальнюю комнату. Там, на широкой кровати, под одеялом, лежит обнаженный миловидный юноша шестнадцати лет. На его милом молодом лице явно отражена бледная болезненная слабость. Женщина садится на край кровати, тыльными сторонами грязных ладоней гладит его лоб. У парня сильный жар.
- Пошел ты к Дьяволу, Джов, - шепчет волчица.
Она осторожно, дабы сын не проснулся раньше времени, облизывает языком его шею, прямо над правой артерией. Зажмурившись от сильного волнения, она протыкает его кожу клыком, затем стенку артерии. Напрягши челюстные мышцы и почти не дыша, она впрыскивает ему немного своего волчьего яда из желез сразу за клыками. Затем она извлекает клык из раны и сразу же принимается запечатывать ее своей слюной.

6

Тэрви открывает глаза, разбуженный пением петуха за окном. Ему никогда не было трудно просыпаться утром, таков уж он. Потянувшись и пробудив все мышцы в своем теле, парень прислушался. За окном раздавались вполне обыкновенные, ежедневные звуки: вдали мычали коровы, гонимые на выпас; все еще заливался хриплый петух; где-то звонко стучал по металлу местный кузнец. В комнате было светло, ведь любовники, засыпая без сил, забыли задвинуть шторы. Тэрви поворачивается на бок, обнимает лежащую спиной к нему Тилту, целует ее в шейку и шепчет на ухо:
- Доброе утро, просыпайся! Пора охотиться.
Тилта, услышав милый сердцу голос, разлепила сонные очи, перевернулась на другой бок и обняла молодое тело Тэрви. Их пухлые губы слились в жарком утреннем поцелуе.
- А давай-ка еще разок, пока мы не оделись, - игриво подмигивает охотница, шлепая по жопке парня.
Сын покойного лесничего, опершись руками на постель, активно двигает тазом, снова и снова вторгаясь в лоно охотницы, хищно рыча. Тилта, обнимает его поясницу, немножко царапая ногтями. Постанывая от удовольствия, она разглядывает милую мордаху молодого любовника. Он ей все также кого-то смутно напоминает, но на ум опять никто не приходит. Тэрви взглянул своим изумрудно-зеленым взором ей в глаза. Пухлые губы Тилты растянулись в счастливой улыбке, рот приоткрылся в стоне удовольствия.
Они оба понимают, что волна финального наслаждения близка как никогда, любовники целуются взасос, крепко обвивая тела друг друга руками. Вдруг скрипнула входная дверь:
- Командир, лошадей выводить или мы... Упс! - показавшаяся у двери охотница Хейди удивленно выпучивает глаза, увидев происходящее в комнате.
Тилта с лисьей улыбкой жестом прогоняет девушку, свободной рукой подталкивая отвлекшегося Тэрви под поясницу, только бы тот не останавливался. Не успела Хейди захлопнуть дверь, как доминантная охотница и ее питомец слились в страстном поцелуе.
Две пары тяжелых кожаных сапог ступают на пыльный пятачок на подъезде к таверне. Снаряженные по всей выкладке Тилта и Тэрви шагают друг за другом, поправляя на плечах тяжелые ружья. Отряд, уже готовый к сегодняшней работе, ожидает только их двоих. Завидев парочку, и прежде активно перешептывавшиеся охотницы оживились еще больше. Только строгий взгляд командирши заставил их постесняться хотя бы номинально и сделать вид, что они ничего не знают. Потратив еще несколько минут на рутинную проверку снаряжения, охотничья бригада выдвинулась к лесу со старым острогом. Тилта шла впереди всей группы, вместе с Тэрви, указывавшим дорогу.
- Держись поближе ко мне. Не хочу, чтобы ты... потерялся или еще что-то, - Тилта нахмурилась, осознав неубедительность своего довода. Она не хотела показывать себя заботливой мамочкой для Тэрви, хотя сейчас ее бессознательное чуть не пересилило ее саму.
Проводник сделал вид, что не заметил двойного дна в словах напарницы, лишь еле слышно хмыкнув. Уж ему-то не нужны няньки.
- Так, а вот и лесок. Еще пару верст через лес, и мы на месте, - с задором в голосе сообщил Тэрви.
- Командир, мы же еще даже не ели сегодня. Может, устроим привал? - возмутилась одна из охотниц.
- Можно. Сейчас уже девять часов, солнце давно на небе. Вряд ли мы напоремся на чудовище сейчас. Есть все основания полагать, что тварь сейчас в своем логове, видит десятый сон после ночной охоты, - взглянув на наручные часы, кивает Тилта, - Давайте только зайдем в заросли, чтобы дорожная пыль нам не мешала есть.
Подходящая полянка, да еще и с чистым ручейком, отыскалась почти сразу. Удивительно даже, что в двадцати пяти шагах от пыльной дороги, по которой то и дело снуют повозки и лошади, нашелся девственно чистый источник воды. Собирая растопку, нагревая воду и приготавливая завтрак, охотничья бригада двигалась настолько слаженно и отработанно, что сам Тэрви даже не нашел себе применения. Руководствуясь принципом «не знаешь, что делать - не мешай», он не придумал ничего лучше, чем сесть на поваленный ствол дерева и ждать.
Многие охотницы заметили странное оживление парня, стоило ему только перешагнуть кромку леса, перейти с пыльной дороги на начинающую отцветать траву. Тэрви стал говорить чаще и громче, речи его были свободнее в выражениях и куда эмоциональнее, чем прежде. Очи молодого человека загорелись лукавым огоньком, сам он довольно оглядывался иной раз, дыша полной грудью. Тэрви производил впечатление невольника, вырвавшегося, наконец, из ненавистной и постылой тюрьмы на дорогую и милую ему волю.
- Обожаю лес! Даже и не знаю, в чем секрет, но лес для меня - настоящее место силы. Стоит мне оказаться в лесу, как во мне такие силы просыпаются, что и слова для них верного найти не получается. Припоминаю, подобное началось около моих лет шестнадцати. Я тогда сильно разболелся, надолго. Лишь чудом превозмог свою хворь. И вот, ровно после выздоровления и начал ощущать это, - попытался объяснить Тэрви, заметив некоторую настороженность у своих напарниц, - Кстати, отличная крупа.
Голодный, еще с ночи, парень, не отвлекаясь, ел свой завтрак. Он даже и не замечал, как на него поглядывала Тилта, насилу притронувшаяся к своей порции. Она явно пыталась разобраться с догадками, которые, будто промокшие под дождем гости, упорно и торопливо стучались в ее сознание, как в дверь нерасторопного хозяина. Есть в чертах Тэрви что-то такое... до боли знакомое, только вот что? Как и прежде, попытки вглядеться в лик парня, не принесли плодов, а лишь разогрели чресла охотницы. Оставив не опустошенную и на половину миску на своем пне, Тилта подошла к парню, тронула его за плечо и попросила следовать за ней. Она не боялась осуждения подчиненных. С этими девочками она работает уже очень давно, все они уже успели привыкнуть и узнать друг друга. Хотя ни одна из бригады не видела раньше свою начальницу с партнером мужского пола.
Тилта молча ведет Тэрви за собой через кусты, ветками скребущие по их дорожной одежде. Она молчит, пребывая, вероятно, в своих мыслях, отчего парень еле успевает за ней, то и дело вопросительно поглядывая на спутницу. Далеко позади остался привал, кусты, потом еще одни кусты и солидных размеров свалка бурелома. Шли молча и, лишь пройдя добрые четыре сотни метров через лес, оказались у лесного озера на замшелом берегу. Ровная гладь озера серебрилась в лучах Солнца, отовсюду доносилось птичье пение. У Тэрви закралось подозрение, что охотница привела его сюда намеренно, но ведь она даже не знает местности, иначе зачем ей понадобился проводник? Или знает? Тилта и сама бы не смогла ответить на этот вопрос.
Повернувшись к напарнику, Тилта делает несколько осторожных шагов к нему. Кладет ему руки на плечи и нежно, не торопясь, чмокает его в губы. Партнеры обнимаются, за одним поцелуем следует другой. Спустя пару мгновений, Тилта, толком даже и не раздевшись, оседлала жаркий член Тэрви, закинув голову назад от удовольствия. Тэрви, как и прошлым вечером, проявил свою доминантную инициативу, перевернувшись и положив партнершу под себя. Теперь парень сверху, его ладони лежат на ладонях Тилты. Обдуваемые свежим лесным ветерком, они вдвоем предаются страстной любви под кронами вековых деревьев.
Вскоре Тилта почувствовала, что приятный конец их совместной игры близок. Лес, по рассказам Тэрви, всегда чудодейственно влиявший на него, сегодня, кажется, увеличил его мужское достоинство. Тэрви докасался до самых глубин ее лона, дотягивался до самых ее укромных и чувствительных точек, заставляя охотницу мурчать подобно домашней кошке.
Как и совсем недавно, двое лежат рядом. Разве что, вместо продавленной постели - мягкий влажный мох, а вместо покрытого древесным лаком, дощатого потолка - чистое голубое небо с пышными, неспешно плывущими облаками. Уставший Тэрви пробубнил что-то явно одобрительное в адрес Тилты, откладываясь на бок от нее. Из его нечленораздельной речи она явно услышала «кошка моя» в конце фразы. «Кошка моя»? Это же прямо как в ту ночь...

7

Тишина ночной деревеньки разрывается стуком маленького камешка, влетевшего в окно второго этажа домика из камня и досок под черепичной крышей. Немного погодя окно открывается, выглядывает молодая румяная блондинка с необычайно голубыми глазами. Она улыбается, глядя на Кайла, ее любимого, стоящего под окном. Кайл - высокий темноволосый парень с изумрудно-зелеными глазами. Ему примерно двадцать лет, он худощав, хотя уже оформившаяся мускулатура проглядывается из-под его расстегнутой белой льняной рубашки.
- Давай, Тилта, спускайся! Как договаривались, - шепчет парень.
Тилта садится голой попкой на подоконник и тихонько, чтобы не разбудить домашних, перекидывает за окно свои ножки и ставит их на фасадный карниз, потом грациозно, будто кошка, несмотря на общую пухлость своего тела, спрыгивает на карниз первого этажа, с него - на землю. Мягкие босые ножки касаются покрытой ночной росой травки. Девушка приветливо обнимает своего парня.
- Не холодно тебе, кошка моя? - с умиленной улыбкой и некоторым удивлением внешнему виду Тилты спрашивает Кайл.
- Неа, нисколечки! Лето на дворе, да и ночь сегодня тёплая, - кокетливо отмахивается девочка.
Парочка поспешила по пустой деревенской улице, поднимая ногами пыль, по направлению к лесу. По дороге Кайл восторженно обещал своей любимой показать нечто, чего она еще не видела. Парень привел свою любимицу в лес, продвигаясь к чаще, они вскоре свернули с тропы. Торопливо пара пробиралась через густые летние заросли. Кайл шел впереди, раздвигая ветки руками, он старался разводить ветви зарослей подальше друг от друга, чтобы Тилте не пришлось делать этого самостоятельно. Кусты все же покалывали и царапали непокрытую нежную кожу девушки, но она, окрыленная любовью в Кайлу и под романтическим благоговением от бунтарского ночного свидания, даже не задумываясь, простила своему возлюбленному эту оплошность.
Преодолев несколько групп кустов, парочка оказалась на берегу лесного озера. Тилта хотела было подивиться завораживающему ночному пейзажу тихого лесного водоема в свете полной луны, но Кайл заявил, что это далеко не то, зачем он ее сюда привел, ведь все еще впереди. Девушка согласно кивнула, усевшись на мшистую полянку.
- То, зачем мы сюда пришли, будет перед рассветом. Можно было и не торопиться так сильно. Кстати, ты не простудишься? - участливо интересуется парень, начиная снимать свою рубашку.
Распаренная от бега по лесным кустам Тилта остановила его, обвивая руками сильное тело молодого человека. Уж она-то точно не простудится. Тилта не помнила даже, когда она последний раз болела. Предвкушая нечто особенное уже скоро, юная девушка кладет голову на плечо сидящему сбоку от нее любовнику.
Кайл извлек из кармана брюк нож в кожаном чехле. Он достал нож с резной рукоятью из чехла, в свете луны, уже клонившейся к горизонту, сверкнуло кованное лезвие.
- Солнышко! С днем рождения, с семнадцатилетием! Это для тебя. Не самый, может, лучший подарок для девочки, но...
- Шутишь что ли? Конечно лучший! Спасибо тебе! - смеется Тилта, чмокая своего милого в щеку. Она с приятным удивлением вертит нож в руках, разглядывая клинок с оттиском в виде оскалившейся волчьей морды.
- Какая классная все же штука! - откладывая охотничий нож в сторону, девушка снова обнимает Кайла, залезая ему под рубашку. Она начинает покрывать поцелуями его ключицы, затем грудь. Уже готовая перейти к чему-то большему, Тилта слышит:
- Вот! Уже сейчас начнётся!
Что ж, благодарные ласки придется отложить. Тилта сидит рядом со своим ненаглядным, всматриваясь в спокойную гладь воды. За несколько минут до рассвета начинается настоящее чудо: буквально из ниоткуда возникло великое множество светлячков всех возможных цветов, и начался волшебный танец огоньков над безразличной темной водой. Красные, синие, желтые, зеленые, оранжевые, фиолетовые фонарики пляшут, переворачиваясь в воздухе, играя друг с другом. Их свет отражается в воде, освещает темное зеркало озера. Растроганная Тилта роняет счастливую слезу, чувствуя себя героиней сказки. С первыми лучами забрезжившего за лесом рассвета представление кончилось, и артисты-светлячки исчезли из виду также неожиданно, как и появились.
Молодые любовники предаются страсти, лежа на земле, крепко тискаясь и беспрестанно целуясь. Тилта снизу, в порыве страсти царапает спину своего любимого. Яркие изумрудно-зеленые глаза Кайла, кажется, светятся в предрассветных сумерках. Пара громко стонет, не сдерживаясь. Они не боятся быть услышанными. Тилта закрывает глаза и ясно ощущает на себе чей-то сердитый, прожигающий ее насквозь, взгляд. Это явно не Кайл, но кто? Ладно, сейчас это неважно. Ласка была недолгой, но страстной и горячей. Запыхавшиеся любовники лежали поблизости, держась за руки и наслаждаясь моментом.
Отдышавшись, Тилта поднялась на ноги и бросила на Кайла свой лисий взгляд через плечо. Намеренно сильно виляя задницей, чтобы покрасоваться перед парнем, она идет к спокойной глади озера. Заходит в прохладную воду, делает несколько осторожных шагов вглубь. Внезапно дно резко уходит вниз, и Тилте приходится балансировать с помощью рук. Даже сейчас грация не покинула девушку, она все так же ловко и безукоризненно бредет по воде. Кайл сидит на бережку, наблюдая за своей девочкой и, возможно даже, будущей супругой.
- Как думаешь, на дне что-нибудь есть? - игриво спрашивает Тилта, - Может я смогу что-то для тебя достать?
- Тилта, не дури. Вряд ли там что-то найдешь. Да и кто ныряет в такую темноту?
- Да ты не бойся, я осторожно! Сейчас, минутку! - отмахивается девушка.
Несмотря на протест парня, Тилта нырнула под воду, стоило ей только дойти до достаточно глубоких вод. Поняв, что под водой действительно не видно ничего, она наощупь исследовала несколько квадратных метров дна. Так ничего и не найдя, Тилта начала всплывать. Снова достигнув поверхности и проморгавшись, девочка услышала рычание и звуки борьбы со стороны берега.
Невесть откуда появившийся волк грыз глотку Кайла, повалив его на спину. Зверь злобно рычал, пока парень изо всех сил пытался руками и ногами оттолкнуть его от себя. Мощные челюсти вцепились в плоть Кайла, не выпуская его ни на секунду. Крича от ужаса и злости, Тилта спешит к берегу. Бежать в воде выше пояса невероятно тяжело, отчего девочка проклинает все на свете. Она видит, как ее любимый слабеет и постепенно проигрывает схватку за жизнь, но не может бежать быстрее. Наконец выскочив из воды, Тилта в пару прыжков оказывается рядом с Кайлом, хватает нож с земли и начинает неистово пырять ножом тело огромного угольно-черного волка. Зверь скулит от боли, когда стальное лезвие раз за разом входит в его спину. Тилта ревет, заливаясь градом слез, но не прекращает наносить удары.
Наконец с хриплым скулежом волк заваливается на бок, отпустив глотку Кайла. Но уже поздно. Парень не дышит. Его горло разорвано, обломок ключицы торчит из ужасной раны, мох под его телом напитался кровью человека и зверя, слипшись так же как и темная густая шерсть волка.

8

В полутьме слабоосвещенной комнаты тихонько плещется вода. За окном уже встает солнце, но оно еще слишком низко, чтобы здесь было достаточно светло. Тилта с отсутствующим взглядом сидит в бочке для мытья. Она не видит перед собой ничего, за что бы ее глаза могли уцепиться. Низенькая пышногрудая девушка выливает теплую воду из металлического ковшика ей на голову, поглаживая светлые волосы Тилты:
- Вовремя я до ветру вышла... Я конечно верю тебе. Но поверили бы наши соседи, увидев тебя всю в крови и с окровавленным ножом в руке? - ее мурлыкающий голосок ласкает слух несчастной девушки, - Мы сейчас тебя вымоем, очистим с тебя кровь и грязь...
Хозяйка дома омывает водой плечи подруги.
- А потом... потом напоим тебя одной вкуснятиной... тебе понравится..., - она старается говорить как можно более нежным тоном, осознавая весь ужас, что успела пережить Тилта.
Неожиданно для самой хозяйки дома, несчастная вдова резким движением хватает ее за фартучек, подтягивает к себе с безумным взглядом и рычит вполголоса:
- Я перебью их всех до последнего, ты слышишь, всех! До последнего! Я не успокоюсь, пока они еще дышат!» - слюна брызнула с ее напряженных ненавистью губ.
Сверкнув фиолетовыми радужками глаз, подруга усыпляет Тилту . Вытаскивая ее из ванны, она шепчет:
- Конечно, но только потом.

***********

Рослая Тилта, одетая в дорожную одежду, с тяжелым рюкзаком за спиной, прижимает к груди свою подругу. Вдохнув сладкий, цветочный аромат ее волос и чмокнув ее в лоб, она произносит:
- Мне пора. Спасибо тебе за эти три месяца. Где бы я была, если б не ты? Я обещаю, что вернусь к тебе, Альма. Но только сначала пусть свершится моя месть.
- Что ж, раз для тебя нет другого пути, пусть будет так. Только не рискуй сильно, тебе это свойственно, - взгляд умных фиолетовых глаз ведьмы-самоучки Альмы падает на подаренный ею амулет из серебра на шее Тилты.
- Ты же понимаешь сама, наемная охота - это сам по себе один огромный риск. Но обещаю, буду приезжать к тебе каждый год хотя бы на недельку, - Тилта на прощание целует Альму, ставшую для нее кем-то даже большим, чем просто подруга. Ведь именно благодаря нежной и заботливой ведьмочке, она жива и в светлом разуме. Именно ее зелья и настойки помогли Тилте пережить потрясения той злосчастной ночи на озере.
- Береги себя! Если ты там сдохнешь, я ж тебя прибью, запомни! - шутит Альма, пока ее подруга усаживается на коня, прошлой ночью втихую уведенного из отцовского стойла.

**************

В который раз уже Тилта победно въезжает на своем коне в родную деревеньку. Незамыленным глазом она сразу же замечает новые дома и коттеджи на ее окраинах, свежие чистенькие заборы, построенные вместо старых, торчащих гнилыми зубами из земли, покрытую новой бордовой черепицей крышу кузницы. Ее сердце радостно трепещет в груди, ведь Тилта снова возвращается в родные края, к своей любимице Альме. Она помнит до мельчайших подробностей все свои прошлые одиннадцать ежегодных каникул в ее доме. Опытная охотница в новеньком походном мундире из дорогой, изысканной кожи предвкушает, как подъедет к дому своей ненаглядной, лихо спрыгнет с коня и широкими шагами пойдет к дверям. Тилта уже видит в своей фантазии радость Альмы, жутко соскучившейся по своей боевой подруге. Замечтавшись, охотница даже не всегда слышит, как с ней здороваются земляки.
На подъезде к заветному двухэтажному дому, гостья чувствует неладное. Если раньше жилище Альмы для нее всегда излучало домашнее тепло и уют, стоило только приблизиться, то ныне от былой атмосферы не осталось ни капли. Коттедж, хоть и внешне выглядит примерно также как и обычно с минимальными огрехами, но вокруг него ясно ощущается дух пустоты, в наиболее глобальном смысле этого слова.
Не успел ее вороной конь остановиться, как Тилта тут же спрыгнула с его широкой сильной спины. Тяжелые сапоги с железными набойками приземляются на песчаную проселочную дорогу, поднимая облако пыли. Охотница, заметно нервничая, вбегает в жилище Альмы. Ее взгляду предстает картина пустого дома, пыльных полок, и разбитого стекла в окне. Держа ружье наизготовку, охотница обходит все комнаты, не находя никого.
- Эй, Корри? Ты Альму не видел? - Тилта в состоянии нарастающей паники останавливает первого попавшегося деревенщину на улице.
- Да кто бы знал, где она. Пару недель назад исчезла неизвестно куда. Сочувствую... - почти безразлично ответил мужчина среднего возраста.

9

Порыв свежего ветра вернул Тилту из воспоминаний в реальный мир. Утреннее солнце все также светит сквозь кроны деревьев, щебечут птицы. Уставший Тэрви лежит сбоку от нее, прикрыв глаза. В задумчивости охотница достает из-за пояса свой верный нож с гравировкой оскалившейся волчьей морды, вертит его в руках. Нечасто ей достаются заказы на волков, как ни странно. Сегодня свершится ее месть.
- Вот только закончу эту охоту, возьму отпуск на службе и поеду искать Альму. Только откуда начать? - мысленно произносит Тилта.
Теперь охотнице ясно, почему ее так тянет к Тэрви - он же вылитый Кайл. Как же Тилта могла забыть об этом? Вот так просто взять и потерять воспоминание о днях, когда определилась вся ее дальнейшая судьба до сегодняшнего дня. Хорошо хоть, сегодня вспомнила.
- Только вас мы и ждали! - с хитрой улыбкой сообщает Хейди, встречая возвращающихся из леса напарников, - Мы уже собрали лагерь, можем выдвигаться.
Тилта шла позади всей своей группы, машинально шагая. Будучи погруженной в свои мысли, она не видела ничего перед собой. Действительно ли ее месть всему роду чудовищ будет достаточной после сегодняшней охоты? А как оценить это? Стоило ли это того вообще? Как же искать Альму?
Определенно, убийство чудовищного волка, наводящего ужас на все окрестности, станет достойным завершением карьеры. Тогда уже можно будет повесить ружье на стену... на стену чего? Ее дома? А с кем же ей обустроить этот дом? Может, ей и не суждено более увидеть Альму. А что насчёт Тэрви? Нужна ли она ему? А он ей?
Пелена раздумий спала с глаз Тилты, когда охотничья бригада оказалась на подступах некогда величественного лесного форта, ныне являющегося лишь ветхой руиной, напоминанием о былых днях. Ощетинившаяся во все стороны ружьями группа входит внутрь деревянной крепости, начинает оглядывать углы в поисках входа в подземелья. Искать долго не пришлось: покосившиеся ворота казематов зияли тьмой в свете дня, будто портал в иной, страшный и ужасный мир подземелий. Зажглись нагрудные фонари, охотницы со своим проводником осторожно, в полной тишине, спускается по старой, поросшей лишайником, каменной лестнице.
- Держаться на виду друг у друга. Судя по запаху, зверь где-то рядом, - принюхиваясь к местному звериному мускусу, командует Тилта. Запах необычайно силен, поэтому у командира появляется нехорошее чувство.
Внизу, в конце лестницы, начинается длиннющий коридор, чей конец теряется во тьме. Луч фонаря прошел слева направо осветив несколько дверных проемов по обеим сторонам коридора. Тилта разделила отряд пополам, на тройки: с одной группой пошла сама, с другой отправила Тэрви.
Пройдя несколько комнат, как под копирку одинаковых и пустых, Тилта заметила, что из каждого помещения в этих катакомбах есть по четыре выхода, по одному в каждой стене. Ее группа оставляла позади комнаты одну за другой, не сворачивая ни разу, но жуткие подземелья не заканчивались. За одним дверным проемом без двери оказывался другой. Не раз чертыхнувшись, командир повела свою группу в сторону, чтобы очертить хоть какую-то проверенную зону.
- Хотелось бы знать, кто и для чего нагородил под землей тысячу одинаковых комнат..., - тихим голосом заключает Хейди, заглядывая на ходу за очередной проход, -Стоп, вы это слышали?
Откуда-то справа раздавались выстрелы, много выстрелов из нескольких стволов сразу. Затем раскатистый долгий рык. Тилта со своими напарницами поспешила на звук. Вскоре они пересекли коридор, перебравшись на правую сторону катакомб, куда недавно ушла вторая группа во главе с Тэрви. Выстрелы становились все громче, значит, они на верном пути. Далеко впереди в дверях мелькнула огромная черная мохнатая фигура в длинном прыжке, раздался женский крик, полный страданий и боли. Тилта несется со всех ног, вот до места побоища остается пересечь всего одну комнату. Командир готовится вскинуть ружье, спасти своих людей, как вдруг охотницу, что бежала впереди нее самой, сносит появившаяся из ниоткуда огромная черная волчица, с запряженными в косички прядями в черной, как смоль, гриве.
- Какого хрена?! Еще одна? - только и успевает подумать Тилта, стреляя вслед исчезающего во тьме монстра.
Несчастная охотница не пережила атаки зверя: она лежит без чувств на грязном каменном полу, неестественно изогнувшись. Ее глаза до сих пор открыты.
Заваливаясь в комнату к группе Тэрви, Тилта видит, как еще более крупная волчара ударом мощной лапы со вполне человеческими пальцами, ломает череп одной из ее дев. Проводник, кряхтя, пытается подняться с пола и подобрать свое оружие. Прямо за спиной Тилты вторая зверюга затягивает ее напарницу во тьму коридора, вцепившись пастью ей в шею. Командир выпускает последний патрон в спину монстру, уже нависшему над Тэрви. Волк даже не обратил внимания на нее.
- Вот чёрт..., - успевает только подумать Тилта, ощутив мощный толчок в спину. В падении, за долю секунды, она переворачивается на спину, достает из-за пояса свой верный нож взамен разряженной двустволки. Прекрасная в своем ужасе морда огромного волка, с раскрытой пастью, полной сахарно-белых острых клыков, стремится вцепиться ей в лицо и не отпустить, пока охотница не будет мертва. В отсветах фонаря сверкнули фиолетовые глаза.
- Альма? - с ужасом выпучив глаза и с замершей, вооруженной ножом, рукой, спрашивает лежащая на полу Тилта.
Глаза волчицы удивленно расширились, она узнала свою жертву. Выбив лапой из рук охотницы нож и, наверное, надеясь на временную пощаду, волчица отпрыгивает в сторону, оставляя любимую подругу в живых. Вдохнув и выдохнув пару раз, пребывая в шоке, Тилта переворачивается на четвереньки и кричит:
- Хейди, не стреляй!
Перепуганная Хейди, от страха рискующая умереть раньше, чем клыки волчицы коснутся ее плоти, вопросительно смотрит на командиршу, направив ружье в грудь волчицы, стоящей перед ней на двух ногах. Зверь тоже изумленно смотрит на Тилту, второй раз уже упускающую шанс прикончить ее. Немую сцену, по ощущениям Тилты, длившуюся целую вечность, прерывает крик Тэрви, ощутившего острые клыки в своей шее. Волчица Альма отреагировала быстрее всех. Стараясь не причинить особого вреда своей подружке, она тянет вторую волчицу за ее пышный черный хвост, дабы та отпустила несчастного парня.

10 (эпилог)

Огонь коснулся тел пятерых опытных охотниц, спокойно, будто во сне, лежащих на голой земле. Выжившие Тилта, Тэрви, Хейди и две волчицы, похоронив павших подруг, ближе к вечеру, развели костерок и уселись вокруг него. Долгие часы они потратили, обсуждая произошедшее. Больше всех говорить пришлось волчицам: ведьме-самоучке Альме и Боудикке, создавшей с ней хищный дуэт.
Альма, с ранней юности пытавшаяся развивать свои магические способности, в очередной для себя раз решилась на эксперимент. Она попыталась создать себе альтернативное обличье волчицы, стать оборотнем. Но, по неопытности, она допустила ошибку, лишившую ее человеческой формы. Опасаясь быть увиденной кем-то, особенно Тилтой, чьего приезда она ожидала, Альма под покровом ночи покинула свой дом, ретировавшись в лес, где добывала себе пропитание охотой.
Боудикку больше ничего не держало в родной деревне после отъезда Тэрви в город два года назад. Поэтому она начала все чаще и чаще проводить время в лесу, принимая свой волчий вид. Обернувшись волком, она чувствовала себя наиболее комфортно и свободно, в скором времени и вовсе потеряв желание превращаться в человека. Боудикка, желая начать жизнь заново, перебралась в чащу навсегда, обосновавшись в удобных для логова однообразных подземельях острога.
Однажды волчица обнаружила труп своего бывшего мужа Джова, растерзанного массивным хищником. Радости о ее сбывшемся проклятии не было предела. Ненадолго приняв людское обличие, она узнала у местных крестьян о волке-оборотне, появившемся в этих землях совсем недавно. Боудикка точно знала, что ее не могли заметить местные жители, да и на следующую ночь она ясно уловила запах другой волчицы в ее лесу. Встретившись на охоте, волчицы решили объединиться, вместе поселившись под лесной крепостью. Боудикка навсегда осталась обязана Альме, за то, что та не позволила ей загрызть собственного сына.
Испытав сильный шок от произошедшего и чуть не убив своих родных в подвалах крепости, Тилта и Тэрви потеряли желание мстить. Охотница извела уже достаточно зверья всех мастей, чтобы закончить свою карьеру. Тэрви, узнав суть произошедшего из рассказа своей, как оказалось, матери, простил весь волчий род за убийство отца, про которого он тоже узнал немало нового. Укушенный в самую артерию, парень получил еще одну дозу волчьего яда и в течение следующей луны превратился в крупного волка, под стать своей матери.
Тилта была несказанно рада видеть Альму живой. Она благодарила судьбу, что в тот момент в ее стволе не оказалась патрона. Охотница даже не обратила внимания на прошлые прегрешения возлюбленной, ведь теперь они вместе, и это главное. Тилта вскоре осознала, что в ее сердце хватит места и для Альмы, ее спасительницы и нежно любимой девочки, и для Тэрви, первого мужчины за двенадцать лет, полюбившегося ей. Никто не был против подобного тройственного союза. Увидев постепенное превращение своего любимого, Тилта попросила поделиться волчьим ядом и с ней.
Хейди всегда была верной боевой подругой для Тилты, знавшей ее почти с самого начала службы. Она верно служила в ее отряде сначала оруженосцем, потом ее помощницей. За более чем десять лет работы и жизни бок о бок, девушки привыкли друг к другу, став, фактически, единым целым. В тягостные годы службы они нередко даже делили постель, доставляя немало удовольствия друг другу. Их теплые дружеские отношения не прекратились даже после женитьбы Тилты с Альмой и Тэрви. Для новой семьи миловидная Хейди стала семейным другом и даже общей любовницей. Не видя себя без Тилты, Хейди вместе с ней приняла волчий яд, также сменив обличье.
Новоиспеченное волчье семейство, дабы избежать нанятых по их души охотников, ушла в далекие земли, где по договору обитают племена им подобных. Там, уже беременная на момент переезда, Тилта выносила и родила троих милых волчат. Двоих мальчиков назвали Йорвиг и Укко, а девочке дали имя Сусия, что на языке северного народа означает «волчица».

- Это мы?, - широко раскрыв большие изумрудно-зеленые глаза спрашивает маленькая девочка-волчица, отправляя в рот последний кусок мясного пирога и не сводя глаз с отца.
- Именно, кто же еще. Вот и ответ на твой вопрос, как ты появилась на свет. - матерый черношерстный волк треплет шерстку на голове дочери.
Вход шалаша из шкур открывается, и в дом заходит низенькая и достаточно тучная волчица со свеженарисованными родовыми узорами.
- Обновила свои рисунки, теперь можно и на охоту идти, - она напевает себе под нос, - Надеюсь, наловим уток пожирней, наша Тилта их так прекрасно готовит...
Волк чмокает дочку в лоб и произносит:
- Спокойной ночи, милая. Обещаю, мы с Альмой принесем тебе какой-нибудь подарок с охоты.