Глава 1. Сумки и сигареты
За двадцать месяцев до.
«Живые закрывают глаза мёртвым.
Мёртвые открывают глаза живым».
Плутон - «планета одиночества», «потухшая звезда», «вечный странник», «покинутый», «отверженный», «потерянный спутник». Но как его не назови, факт его «недостойности» и «недостаточности» никуда не исчезнет. Его маленькость ещё раз подтверждает, что не вписываясь в общественные стандарты можно поплатиться своим местом под солнцем.
Человек - существо не знающее правды. С какой скоростью бы не двигался прогресс, люди всегда будут оставаться в пару метрах от разгадки. Быть может в этом и заключается смысл существования? Бежать за невидимой целью, пытаться переступить рамку дозволенного, взять на себя слишком много, а после разбиться в своих мечтах утратив все шансы оставить в этом мире хоть какую-то часть себя. А может правда таиться внутри нас? Где-то глубоко в подсознании, где-то между сердцем и рёбрами, или же течёт вместе в кровью по сосудам и капилярам? И кажется, что ты знаешь себя наизусть, знаешь как повести себя, что ответить и кого выбрать, но присутствующий страх всё равно утверждает тебе обратное.
Погружаясь в себя снова и снова, наконец понимаешь, что в каждом из нас есть загадка, и это единственное , что ты о себе знаешь.
***
Холодный осенний ветер раздувал мои волосы и пробирал до мозга костей. Я всё сильнее куталась в своё пальто, устало смыкая веки.
В автобусе сильно пахло бензином и мне казалось, что меня скоро вывернет от этого ужасного запаха.
Бесконечные переезды сильно выматывали. Было ощущение, что я объездила уже пол-России. Отца часто переводили в разные города по работе. Тысячу раз я пыталась сказать ему, чтобы он нашёл другую работу, где его будут ценить как сотрудника, но каждый раз мои уговоры словно разбивались о скалы. Его устраивал доход и частые смены места жительства, а обо мне он даже не заботился.
Когда меня снова усадили на мягкий кухонный диван, я совершенно не удивилась и без каких либо эмоций выслушала его рассказ о том, что мы снова переезжаем и, что детстве я всегда мечтала путешествовать.
После этого ушла из дома, всю ночь меня искала полиция, но я сильно не сопротивлялась, а просто бродила по Москве и рисовала маленькие ромашки на кирпичных стенах у мест в которых я любила бывать. Это были своеобразные автографы от меня. Под утро всё же решила вернуться домой, где меня ждал заметно поседевший отец, а его
сухие губы растягивались в грустной полуулыбке.
Раз в несколько месяцев я словно обнулялась. Друзья обещали писать и звонить мне, но увлечённые своей жизнью забывали о моём существовании через неделю. Но никакой обиды у меня это не вызывало, либо просто мне так казалось. Я не привыкла привязываться к людям и всегда старалась соблюдать дистанцию. Но при этом мне не нравилось оставаться наедине с мыслями. Они перебирали своими когтями мои органы и от этого становилось невыносимо жутко.
Город в котором мне придётся жить на этот раз был слишком маленьким, по сравнению с теми в которых я жила раньше. Население было около тридцати тысяч человек, переменчивая погода, унылые грязные улицы и совершенно неприветливые прохожие.
На их усталых лицах словно было написано красным маркером «не подходить».
А колёсики моего чемодана, громко гремевшие из-за плохого асфальта, заставляли обратить на меня свои надменные взгляды.
Мы заселились не в самый лучший район, если конечно он не лучший из худших.
Старые хрущёвки смотрели на нас сверху в низ: потрескавшийся фасад здания, убитый подъезд, в котором под лестницей валялось пару шприцов. Лифт не работал, поэтому пришлось тащить все сумки на себе, хорошо что жили хотя-бы на третьем этаже.
В квартире был симпатичный ремонт. Я забросила вещи в комнату и тяжело вздохнув плюхнулась на кровать и зашипела от того насколько жёстким был матрас.
Отец быстро ушёл по делам и оставил денег на доставку. Всегда поражалась его ответственности и трудолюбию, я явно была не в него.
Кое-как открыв скрипящую деревянную дверь, что вела на до ужаса пыльный балкон, я зажгла тонкую сигаретку, пуская едкий табачный дым по лёгким.
Новая жизнь с новой пачки сигарет,
Новая я, до тех пор пока включён свет.
Я не знаю почему, но имея возможность быть разной, всегда хотела выбирать стабильность. Именно этого не хватало в моей жизни.
Смотря на грустное небо, я впервые в жизни испытала волнение, о завтрашнем дне. Мне было не привыкать становиться новенькой в коллективе, но в этот раз эмоции брали верх.
Лето кончилось слишком быстро и школьные врата десятого класса уже ждали меня.
До этого я училась в Московской гимназии, где у каждого была выглажена даже самая маленькая стрелочка на брючном костюме. Волосы у девочек должны были быть заплетены в тугой пучок, никаких браслетов, а тем более макияжа. Москва - столица, город миллионник, серьёзный научный потенциал, гарантированное будущее, множество возможностей.
Но теперь я оказалась непонятно где, всё таки иногда стоит бояться своих желаний.
В месте куда я попала, было всего шесть школ, при чем шестая была коррекционная, а пятая включала только начальные классы, с уклоном на спортивную карьеру.
Школа в которой мне предстояло учиться была довольно не плохая.
Занятия начинались в 8:30, никакой школьной формы.
Всё о чем я могла мечтать, допивая кофе с шоколадным печеньем.
Закончив с чем-то напоминающим ужин я принялась распаковывать коробки. Рвать картон пришлось ногтями, ведь никто не удосужился оставить мне ножа.
Первой попалась коробка с одеждой и прочим барахлом. Среди джинс и футболок были аккуратно сложены рамки с моими детскими и не очень фотографиями.
На первой мы с папой в парке аттракционов, а на второй мой первый утренник в школе. Я невольно усмехнулась смотря на свою странную причёску, больше похожую на гнездо, и вспоминая как папа старательно пытался уложить каждую непослушную волнушку в красивый пучок, а потом любовался получиашимся «шедевром».
Фоторамки кончились ещё четыре года назад. На самом деле всё изменилось именно тогда. Детство кончилось, оставив после себя лишь огромную пропасть между разумом и сердцем, которая каждый раз просила подкармлмвать её воспоминаниями, а я судорожно выполняла каждый приказ этого голоса, стараясь не потерять ничего.
Одно правило я усвоила за свою жизнь.
Сытое одиночество - счастливая я.
И сейчас моё одиночество сыто по горло, так может и я смогу стать счастливой?