4 октября
Я хотел пригласить ее куда-нибудь после разговора в библиотеке, но, казалось, это не имело смысла. А что подумают остальные ребята из школы? Меня свяжут с готами, и я еще больше отделюсь ото всех. Конечно, я в любом случае находился в отрыве от всех. Я увидел Анну в пятницу в коридоре перед занятиями и подошел к ней.
- Я закончил, - сообщил я.
- Что закончил?
- Обе книги. Обе. Керуака и Кинга.
- Молодец, - ответила она. Анна вела себя холодно и отстраненно, и быстро пошла от меня прочь. Мне пришлось за ней последовать.
- Я надеялся, что ты поможешь мне выбрать что-то новое.
- Прости, - сказала она. - Тебе придется выбирать самому, - она остановилась и взглянула прямо на меня. Казалось, ее глаза смотрят на что-то за моей спиной, прямо сквозь меня, и ее взгляд уходит вдаль. - Мне нужно на занятия.
Это был практически финал. Но когда я надевал пальто после занятий, Анна подошла ко мне. Она торопилась.
- Вот, - сказала она и вручила мне пару тонких книг в мягкой обложке. Это были «Газовые камеры здесь, дамы и господа» Тадеуша Боровского [13] и «Улица крокодилов» Бруно Шульца. - Прочитай это, - порекомендовала она.
- Опять мертвецы? - уточнил я.
- Никто не может тебя разочаровать, когда мертв. Я взял книги и собрался уходить.
- Ты куда? - спросила она.
- Не знаю. Наверное, домой.
- Я пройдусь с тобой.
Мы вышли из школы, и Анна сказала, что хочет пройтись вдоль реки.
- Ты торопишься домой?
- Никогда, - ответил я.
Река Фёрнисс протекала примерно в полумиле к востоку от школы. Она прорезала город насквозь и текла на юг, потом делала изгиб и примерно милю текла на восток, потом возвращалась к изначальному, южному курсу. Это была неширокая река, - не более четверти мили в самом широком месте, - но глубокая и с сильным течением, в особенности весной и осенью. Имелись два моста, один на южной окраине города, второй переходил в главную улицу, чуть севернее центра. Главная улица представляла собой деловой центр города и тянулась всего на пять кварталов. На ней располагались два ресторана («Дубы» и «У Бёрка»), три бара, почта, публичная библиотека, винный магазин, две гончарные лавки, магазин старой книги, магазин по продаже дисков и видеокассет, магазин рыболовных снастей, прокат каноэ и каяков, небольшой бакалейно-гастрономический магазин, в который не стоило ходить (лучше было проехать на бензозаправку к братьям Гёрни на южной окраине города, по крайней мере, у них никогда не заканчивалось молоко и другие основные продукты), и художественная галерея. Там местные художники продавали свои работы.
Вдоль западного берега реки из одного конца города в другой шла грунтовая пешеходная тропа. Мы пошли по ней на юг. Деревья стояли голые, и мы видели, как несколько рыбаков собирают снасти, пока не стемнело.
- Ты когда-нибудь гуляешь здесь по ночам? - спросила она.
- Нет.
- Тебе следует прогуляться. Здесь темно и тихо, слышны только плеск воды и вой ветра. Это успокаивает. Иногда, когда я не могу спать, я спускаюсь к реке, просто сижу и слушаю. Я раньше засыпала на берегу, а потом спешила домой утром - до того, как родители обнаружат мое отсутствие. Тебе следует прийти сюда как-нибудь поздно ночью.
- Я могу свалиться в воду, - заметил я.
- Мне хочется тебя кое о чем спросить, - посмотрела она на меня. - Кое о чем личном. Можно?
- Смотря о чем, - ответил я.
- Когда ты сегодня утром подошел ко мне, ты собирался меня куда-нибудь пригласить?
- Что?
- Ты собирался пригласить меня на сегодняшнюю игру?
Я даже не мог выдавить из себя ответ, просто молча стоял с открытым ртом.
- Неважно, - сказала Анна. - Позволь мне попробовать еще раз. А ты пойдешь со мной на игру?
- Зачем?
- Ну, это нужно решить тебе самому, - ответила она. - Но позволь мне кое-что тебе сказать. Я подумала, что ты собираешься меня куда-то пригласить, и поэтому вела себя, как последняя дрянь. Прости меня. Я была не готова, а затем, когда поняла, что ты делаешь, пришла в возбуждение. Я не привыкла к тому, что люди обращают на меня внимание, я имею в виду в таком смысле, - поэтому мне нужно было вначале разобраться. Мне требовалось выгадать время.
- И?..
- И я буду очень рада, если ты пригласишь меня сегодня на игру.
- Ты пойдешь сегодня со мной на игру? - спросил я.
- Да, - ответила она, потянулась ко мне и очень быстро поцеловала меня в губы.
* * *
Я пошел домой, перекусил как можно быстрее, а затем отправился пешком к дому Анны. Ее мать отвезла нас на игру.
Миссис Кайн совершенно не походила на свою дочь. В противоположность круглолицей Анне с маленьким носом, у ее матери было вытянутое лицо с большим, резко выделяющимся на лице носом. Жесткие курчавые волосы не поддавались укладке, торчали во все стороны, а потом ниспадали с плеч. Она выглядела, как психически ненормальная или опасная дамочка. Она действительно походила на злую ведьму из «Удивительного волшебника из страны Оз» [14] . Я почти ожидал, что в машину заберутся обезьяны, схватят меня и потащат в какую-то клетку.
Мать Анны относилась к среднему юридическому персоналу, работала помощником адвоката. В общем, что-то связанное с юридической деятельностью.
* * *
Мы устроились на дешевых местах, почти на самом верху, на втором ряду сверху, где Анна сидела всегда. Никто из ее друзей еще не подошел. Там сидели только мы вдвоем.
Я нервничал. К понедельнику будет знать вся школа. У меня возникло ощущение, будто все смотрят на нас, но это было просто невозможно. Все смотрели на площадку. Никому не было до нас дела, но я все равно чувствовал себя неуютно еще и из-за глупой синей куртки с золотой отделкой, фирменной для нашей школьной команды. Анна оделась во все черное. Родители купили мне эту куртку после того, как меня приняли в футбольную команду.
- Она тебе нужна, чтобы прикреплять к ней букву, - сказала мама [15] .
Только теперь я не получу никакой буквы. У меня просто осталась фирменная куртка. Мне очень хотелось бы сидеть внизу, на скамейке для запасных игроков. По крайней мере, там куртка имела бы смысл, люди бы увидели гипс у меня на пальце. Я нервничал. Я не знал, что говорить.
- Ты ничего не сказала о моем пальце, - наконец выдал я, поднимая руку с наложенным гипсом и демонстрируя ей.
- А что ты хотел от меня услышать? «Случается иногда» или «Вот и вали из команды, придурок»?
- Большинство что-то говорит, - заметил я.
- Большинство говорит очевидное, - ответила она.
Анна дразнила меня со времени нашего первого разговора. Когда она сама обращалась ко мне, мне это нравилось. У нее в глазах появлялся блеск, было видно, что она наслаждается происходящим. Я воспринимал этот блеск, как подсказку: не следует слишком серьезно относиться к ее словам. На губах появлялся намек на улыбку, хотя она старалась сохранять серьезное выражение лица, а голос звучал не бесстрастно, как ей, вероятно, хотелось. Это была игра, сиюминутный флирт, просто способ убить время и проверить быстроту реакции и сообразительность друг друга.
- Я просто не знал, в курсе ли ты.
- Не переоценивай себя, но я на самом деле знала.
- Поверь мне: я нисколько себя не переоцениваю, - ответил я и спросил у нее, ходила ли она раньше на какие-то другие матчи.
- На все.
Я и раньше знал ответ. Мы обычно обсуждали их на скамейке запасных этих вампиров, сгрудившихся на верхнем ряду. Они никогда не подбадривали игроков, никогда не кричали. Они просто сидели и смотрели, словно зловещие птицы на проводе.
- Зачем?
Блеск исчез, глаза потемнели, выражение стало суровым.
- То, чего ты не знаешь, ты не знаешь, - сказала Анна и покачала головой. - Меня отругали.
Затем она рассмеялась.
- Ты смотрел фильм «Незнакомцы в поезде»?
- Нет.
- Там есть сцена, в которой герой по имени Бруно смотрит теннисный матч. Все следят за летающим взад и вперед через сетку мячиком, головы поворачиваются справа налево, слева направо, а его голова остается неподвижной, потому что он смотрит на одного из игроков. Показано, как все зрители, собравшиеся на трибунах, следят за мячиком, а Бруно единственный остается неподвижным и глядит в одну точку.
- А почему он один такой?
- Тебе нужно посмотреть фильм, чтобы выяснить, - сказала она. - Давай изобразим парочку Бруно.
Она вскочила с места, схватила меня за руку, и мы спустились по ступенькам к первому ряду, на котором и устроились. Теперь на нас смотрели все.
- Как ты себя чувствуешь в центре всеобщего внимания? - спросила Анна.
- Давай вернемся туда, где сидели.
- Расслабься. Наслаждайся игрой.
Я оглянулся и посмотрел вверх. Казалось, что никто не смотрит на нас, но только пока не остановишь взгляд на том месте, где мы только что сидели. Там теперь собрались все друзья Анны, и все они смотрели прямо на меня.
Страница номер
- Они не выглядят счастливыми. Анна снова рассмеялась.
- А они когда-нибудь выглядят счастливыми? Забудь о них. Для разнообразия обрати внимание на меня. Это же свидание, ты не забыл?
* * *
В перерыве я отправился к киоску, расположенному за трибунами, чтобы взять нам чего-нибудь попить.
- Ты меня дождешься? - спросил я.
- Я не буду давать никаких обещаний.
Дожидаясь своей очереди, я думал, сколько людей обратили внимание на то, что мы с Анной пришли и сидели вместе. Никто мне ничего не сказал, и, казалось, никто не стал обращать на меня больше внимания. Это несколько разочаровывало. Я купил коробку попкорна и два больших стакана содовой. Было трудно все это нести с пальцем в гипсе. Я почти уверился, что пролью воду или рассыплю попкорн до того, как доберусь до своего места.
Добравшись до прохода над нашим сектором, я заметил Брюса Друитта. Он сидел на моем месте рядом с Анной. Я хотел подождать и понаблюдать за ними. Я не мог рассмотреть его лица, но Анна смотрела на него внимательно и с явной симпатией. От этого взгляда во мне внезапно проснулась ревность. Я также понял, что остальные готы наблюдают за мной, стоящим в проходе. Поэтому я пошел вниз по ступенькам к своему месту.
Брюс встал и прошел мимо меня на лестнице. Он не сказал мне ни слова, но я слышал, как к нему обращаются несколько родителей.
- Ты мог бы здорово помочь ребятам, - говорили одни.
- Как жаль, что ты не играешь, - говорили другие - и все в таком роде.
Анна взяла у меня стакан с содовой, и я опустился на сиденье.
- Брюс хочет, чтобы мы сели с ними, - сообщила она. - Но я сказала ему, чтобы нашел себе девушку.