/2 глава/
**девять лет назад**
— Ложись, мама идёт!! - резко прокричал Эверест перестав скакать на кровати родителей.
Я тут же повторила его действия прислушиваясь к шагам издающимся за дверью. Эверест был прав, секунд через пять дверь отворилась и мы увидели маму стоящую в дверном проеме с полотенцем в руках. Облокачиваясь на стену подле двери она смиряла нас то ли сердитым, то ли упрекающим взглядом. Мы в смятении уселись на кровать и старались прочесть хоть что-либо в маминых глазах. Немного помолчав, она заговорила:
— То есть, вы думали, что я не услышу с первого этажа, как вы не то что прыгаете, а уничтожаете мою кровать?
— Мам, если ты будешь нас ругать, не злись на Эвереста, это была моя идея. - не сомневаясь в том, что она начнёт читать нам лекции словами загородила я брата.
— Эх, вы... Ну вот как мне вас назвать?! - почти риторически поинтересовалась мама.
— Самыми лучшими, прекрасными, невероятно послушными... - начал было с сарказмом Эверест, но мы с мамой прервали его раскатистым смехом. Не зря папа говорил, что мой смех заразителен, брат сразу же подхватил новую его волну сам того не заметив.
Спустя некоторое время мы втроём спустились на этаж ниже, чтобы отведать пиццы, которую мама готовила довольно часто, по моим просьбам. Наевшись до отвалу, ну а другого никто и не ожидал, я поднялась в комнату решив посмотреть мультики. На этот раз мой выбор пал на «Рапунцель: запутанная история». Я всегда любила его больше остальных пересматривая кучу раз, сегодняшний день не стал исключением. Чуть меньше половины мультфильмов с фильмами были сохранены на iPad'е, но все же количество дисков перевешивало. Совсем позабыв о том, что все диски хранятся у мамы в шкафу, я по привычке судорожно листала странички на экране планшета, думая о том, что папа удалил Рапунцель. Осознав насколько глупыми были мои переживания мне пришлось спускаться к маме моющей гору накопившейся посуды. Обычно, она достаёт все, что я прошу с верхней полки сама, но в этот раз она поручила мне взять стул залезть на него и дотянуться до нужного диска. Ну а я посмотрев на маму, у которой все руки были в пене, а пучок слегка потрепался не стала возражать почувствовав себя невероятно взрослой и самостоятельной. С приподнятым настроением и тяжеленным стулом в руках я забралась на него двумя ногами и начала оглядывать полочку. «Сколько же здесь всего интересного...» - сразу же подумала я посмотрев на несметное множество фотографий, альбомов, алмазных вышивок, тех самых дисков, карточек, открыток, блёсток и красок. Чего там только не было! Но самой привлекающей мое внимание была одна весьма интересная фотография. С неё смеясь и улыбаясь на меня смотрел младенец лежащий в конвертике у мамы на руках. Казалось бы, ничего необычного, но это однозначно была не я. Мало ли, наверное Эверест, начала было размышлять я, но тут же опровергла свою мысль. У Эвереста волосы темнее, чем у ребёнка на фото, да и к тому же глаза не того цвета. С фотографии, будто в душу на меня смотрел синеглазый, светловолосый мальчик. Я стояла минуты три разглядывая эту глянцевую фотографию и пыталась сложить кусочки все никак не складывающегося пазла. Кто это может быть?! Немного поразмышляв я аккуратно слезла со стула и не закрывая шкафа вновь спустилась к маме. Увидев меня с этим снимком в руках она уронила кружку, которая слова богу приземлилась на лежащее на полу полотенце.
— Где ты его взяла? - во взгляде мамы можно было прочесть две вещи: раздражение и... боль. Самую настоящую боль, которая только существует. Она будто бы увидела, как я нашла то, что она потеряла многие годы назад. Я не знала, как мне быть и что сказать. Словно рот заклеили скотчем, а для дополнительной надежности залили клей между верхними и нижними зубами.
Мама смотрела мне в глаза и спустя некоторое время аккуратно вынула у меня из рук фотографию внимательно рассматривая. Её брови не сдвигались к переносице, как обычно, наоборот, на глаза начали наворачиваться слезы. Густые ресницы её, не стали помехой огромным каплям соленых и предательски сдающих с потрохами слез. Мама легонько взяла меня за руку в принципе и не принуждая меня идти, я сама словно увлечённая бабочкой в поле следовала за ней. Она села села на мягкий и родной цвета слоновой кости диван не отпуская мою кисть из своей ладони. Откашлявшись утирая тыльной стороной руки слезы, мама неожиданно для нас обеих заговорила:
— Когда тебя с Эверестом ещё не было, а были только мы с папой в моем животике появился первый малыш.
— Но я же старшая, я же первый малыш! - запротестовала я не понимая тогда всю серьезность ситуации.
— Золотце, я понимаю, что тебе сложно многое будет принять, но давай сначала я расскажу историю до конца, а потом ты задашь мне столько вопросов, сколько появится в твоей голове, хорошо?
— Ладно...
— Так вот, все врачи говорила мне с твоим отцом, что на свет появится девочка. Мы купили все нужное для ожидаемой малышки, даже розовую люльку, но когда мне при родах сказали, что у меня мальчик, я была в невероятном шоке, а твой отец прыгал от счастья. Он всегда хотел мальчика. А мне было все равно какого пола будет ребёнок, главное, чтобы он был здоров и счастлив. Все было как в сказке, время подходило к тому, чтобы нас выписали, за день до этого радостного события пришёл твой папа со словами: «Он будет Гелиосом». Я не стала спорить с его решением, ведь сама хотела дать сыну похожее имя. На следующее утро, ко мне в палату пулей влетает медсестра со словами, что Гелиоса перевели в реанимацию, он подхватил какой-то очень серьезный вирус и у него сильно подскочила температура. Я не знала где находится реанимация, в каком он состоянии, что с ним происходит и когда его увижу. Я просто упала на пол, а по моим щекам беспрерывно текли ручьи горячих, как огненное пламя слез. Это был и есть самый худший день в моей жизни. Я днями и ночами молилась, чтобы с ним все было хорошо, чтобы все обошлось. Но этого не произошло. он был ещё совсем маленьким, но его крохотное тело не выдержало такой температуры, с ней бы справился не каждый взрослый, что уж говорить о младенце. Это было очень давно, но такое чувство, будто я чувствовала всю эту боль вчера. Я иногда не сплю ночами думая о том, каким бы он был и как он заботился бы о тебе с братиком. Поэтому мы назвали тебя Луной. Ты полная ему противоположность, золотце. - договорила мама прикрывая лицо волосами, захлебываясь в своих же слезах.
Я не заметила того, как по моим холодным от ужаса щекам текли те же, что и у мамы в то время слезы. Обжигающие. Не дающие покоя. Чертовы слезы.
До сих пор не понимаю зачем, но в тот момент мне хотелось скрыться ото всех, поэтому в ответ на мамины одурманивающие объятия я схватила снимок с дивана и на бешеной скорости взвинтилась вверх по лестнице запираясь в своей комнате.
Я никогда не приму того, что у меня мог быть старший брат. Я мечтаю о нем до сих пор. Мечтаю и буду мечтать, пока моя жизнь не оборвётся.