9
Неделю спустя.
— Цирк, — бросаю небрежно, смотря матери прямо в глаза.
— Хотя бы попытайся изобразить довольное лицо, Кристина, — недовольно выпаливает в ответ она. — Ради меня.
Хочу было ответить, но нас прерывает настойчивый звонок в дверь. Шоу начинается.
— Откроешь? — в надежде спрашивает женщина.
— И не подумаю, — хватаю со стола кусочек сыра и, сделав пару шагов, плюхаюсь на диван.
— Да что с тобой? — молча пожимаю плечами и закрываю глаза, наслаждаясь вкусом дорблю.
— Леночка, — слышу приторный голос отца у двери. Меня начинает немного трясти от шлейфа лицемерия в нашем доме. — Кристиночка, — мужчина протягивает руки вперед и демонстрирует букет белых нарциссов — Подойди к папе.
— Мой отец умер десять лет назад, — выдаю, стиснув зубы. — И да, я ненавижу нарциссы.
— Ты как разговариваешь с отцом? – мать подходит ближе и кладет ладонь на мое правое плечо.
— Так, как он на это заслуживает.
После нескольких минут молчаливых переглядываний, садимся за столом. Елена Николаевна разлаживает еду с ее коронной улыбкой «на все случаи жизни». Былого аппетита уже не было. Хотелось швырнуть тарелку в стену и завершить показательное представление, но хорошие дети так не поступают. Еще один стереотип в копилку жизненного опыта.
— Леночка, рыба восхитительна, — чуть ли не причмокивая нахваливает отец. — Ты всегда умела готовить блюда на высшем уровне, — сколько же нужно женщине для счастья? От сказанной лести у мамы расплылись губы в самой довольной улыбке.
— И какова цель вашего прихода, позвольте поинтересоваться, — опираюсь локтями об стол и слегка задираю подбородок.
— Соскучился. Решил узнать, как поживает моя дочь.
— Как мило, — кривляюсь — Я думала ты соизволишь прийти в наш дом только в день похорон.
Мама роняет вилку и трясущимися руками поднимает ее с полу. Мне очень жаль, что ей приходится это слышать. Но сменить гнев на милость в сторону гостя я не могу.
— Не слишком ли ты задираешься, Тина? — отец вытирает салфеткой жирные губы и скомкивает ее в руке.
— Задираюсь? Ты бросил свою семью, предал нас. А потом через десять лет заявляешься на порог с дешевыми нарциссами и считаешь, что мы должны всё забыть? — произношу свои мысли на одном дыхании. — Мы научились жить без тебя.
— Я понимаю свою вину и не прошу падать мне в ноги. Я был молод и глуп, не ценил то, что было дано творцом, — он хочет продолжить свою душераздирающую исповедь, но мой голос просто срывается на крик.
— Убирайся! — стучу ладонями об деревянный стол. — Пошёл вон!
— Это всё твое воспитание, — отодвигая стул выплевывает с желчью мужчина.
— Научись не перекладывать ответственность за содеянное на других.
— Не учи меня жить, дрянь, — пощёчина. Мужчина прижимает тыльную сторону ладони к своему лицу.
— Не смей так разговаривать с моим ребенком, — на выдохе произносит мама.
— Дуры! – бросает напоследок отец и покидает помещение.
Облегченно вздыхаем. Смотрим друг другу в глаза и понимаем одно: комментарии будут излишни. Женщине забирает тарелки ближе к раковине, а я просто направляюсь в свою комнату.
Обессиленная падаю на кровать. Из лёгких вырывается тяжелый вздох. Я не игрушка, чтобы прижимать меня к себе лишь по желанию. Левой рукой копошусь на тумбочке в поиске телефона. Нащупав, обхватываю и открываю чат.
21:46
«Ты занят?» — отправляю сообщение и прикрываю веки.
«Нет. Как прошел примирительный ужин?» — сразу же приходит ответит.
«Как я и предполагала — гадко. Не знаю, как описать свои чувства. Мне и не плохо, но и не хорошо. Если кратко, отца мы выгнали»
«Ты в порядке?» — в этом кратком мессендже вложено столько заботы, что я чувствую ее через экран смартфона.
«Не уверена»
«Мне прийти?»
«Если ты заявишься к нам ночью, я вызову полицию, Громов»
Улыбаюсь, когда в ответ приходит стикер с ухмыляющимся серым котом.