Дневники Наркомана. [16+].

Спустя шесть лет

Складываю последние вещи в чемодан и ещё раз осматриваю комнату в общежитии. Она элитно и престижно выглядит, "по-богатому", сказал бы Эл.  Я закончил Кембриджский университет в Великобритании, учился на  факультете-технологий: курс, инженерии, бизнеса и менеджмента, компьютерных наук и технологий. Получил отличное образование, год практики, уйма опыта и потраченных нервов, в последствии и специальность в сфере IT, теперь у меня должна быть идеальная жизнь, ведь я возвращаюсь домой, за сыном.

Первый год я не учился, а служил в армии, в морпехах. Потому, нагонял программу Кембриджа отдельно от второго курса.

Жизнь в общежитии и студенческие годы были почти как у большинства молодых студентов. Вечеринки, братства и сестринства, клубы, спортивные команды, я же вел свою баскетбольную команду и внёс вклад в историю ВУЗа, естественно, девушки и пьянки стали ещё одними друзьями в моей одинокой жизни в Великобритании.

Я задержался в Европе и не сдержал слова, что вернусь в США через четыре года, а я остался здесь на шесть лет.

Сначала служба, потом обучение, практика и стажировка, все это было нужно мне для дальнейшего проживания и содержания Эдджейка.

Благодаря своим родителям и сестре я видел фотографии и видео со свои сыном с регулярной стабильностью. Но это не заменит чувств, если бы я увидел в живую его первые шаги и слово, кстати, папой он назвал меня, тыкая пальчиком на мое фото. Экки радовалась, когда могла забирать Эдди к нам домой на Неделю или даже месяц, тогда, он играл со своей тетей Джоанной и дядей Миком (мои младшие брат с сестрой после Экки), и конечно же мой отец занимался своим внуком, как и мать. Экки постояно звонила мне по Скайпу или Вайберу, присылала по все социальные сети мне в сообщения видео и фото Эдди, я радовался, а ночами, еле сдерживался, чтобы не сорваться и бросить все и приехать к сыну.

Сейчас, он уже подрос, но знает, что его отец я, а не Доминик. Я заберу Эдджейка и мв заживём, я уверен.

— Приезжай к нам, ты клёвый!— обнял меня на прощание Тревис, мой лучший друг и сосед.

— Обязательно, и ты к нам тоже заскакивай.

Тревис стал моей поддержкой здесь, но лучших друзей не заменил. Кстати, о моих друзьях. Они не забывают меня и навещали меня, приезжали, а когда мы были далеко друг от друга, общались в интернете. Я рад, рад, ведь дружба на расстоянии существует.

Мне уже далеко не семнадцать и не восемнадцать лет, и они не вечные, я даже рад этому. Жизнь не была у меня лёгкой, простой и безмятежной,  она была полна пороков и острых ощущений, но я выжил и возродился из пепла, и стал жить как все, как нормальный человек.

Мне двадцать четыре года. Меня зовут Питер Эраст Ленс, у меня есть семья, мой сын - Эдджейк, образование и работа, у нас есть дом в штате Техас, и на день рождения Эдди, который будет сегодня, на который я и еду, я подарю ему щенка. И это все что нужно для счастья.

Для моего счастья и счастья сына.

Мой рейс через два часа и на регистрацию нужно прибыть за час до объявления о посадке. Я заканчиваю с вещами и подготовкой всех документов, и осматриваю комнату, которая стала для меня домом на целых шесть лет в последний раз.

Эта кровать, длинный стол во всю стену у огромного окна, книжный шкаф, в котором пустуют все полки, комод, телевизор на нем, часы-будильник. Вся комната оформленна в стиле лофт в бежевых, серых и белых тонах. Солнечный свет проникал в комнату и струился через тюль, растекаясь по стенам, полу и предметам интерьера в моей обители. Я провел рукой по поверхности стола, постучал по нему, и взяв вещи, вышел из комнаты.

Общежитие гудело и шумело, как рой пчёл. Везде был хаос, разруха и бардак: студенты были перевозбуждены от того, что наконец-то закончили обучение и разъедутся кто куда. Ребята носились по коридорам и бегали из комнату в комнату, нося в руках разные вещи и громыхая чемоданами. Везде стоял гул из разных голосов с разным акцентом. Я уже привык и это меня не раздражает и никак не выводит, как раньше, когда я только что заехал. У каждого разный тон и голос, и ещё и разный акцент, а это очень резало мне слух.  В последний раз я осмотрел этаж, на котором находится комната моего факультета. Как не хочется отпускать это место, оно стало мне вторым домом и в нем я провел лучшие дни своей жизни. Теперь, я вновь должен уйти и начать жить по другому.

Я прощаюсь с Тревисом и его девушкой Ингой. Девушка не может сдержать слёз и плачет, обнимая меня и сжимая руки на моих плечах. Я улыбаюсь и обнимаю ее в ответ.

— Не забывай нас, ай-тишник, — ухмыляется Дилан, подходя ко мне,— И фотки присылай!

— Да!— поддержала Дилана Инга,— Нам будет интересно увидеть твоего сынишку!

— Я понял, понял, все буду скидывать, звонить буду, скайпиться, и вы тоже не забывайте! Приезжайте к нам, — улыбался я, — Я тоже буду скучать, вы: моя вторая семья.

— Ой, да ну тебя!— воскликнул Диррик, ухмыляясь, — Не грусти главное, и все.

Он подошёл к Дилану и обнял его, я просто удовлетворенно улыбнулся, смотря на счастливых ребят.

— Ладненько, — прервал тишину я,— Мне нужно ещё к дяде заехать, я обещал это сделать перед тем, как уеду за сыном.

— Мы тебя подвезём,— предложил мне Тревис, — Садись! Все как раньше, помнишь? Давай, самую последнюю поездку проведем вместе.

Я не мог отказать другу и другим ребятам, которые смотрели на меня со стоящими в глазах слезами, и улыбались, понимая, что я уезжаю и меня ждёт в другой стране мой сын,и моя новая жизнь.

Мне помогли погрузить два моих чемодана и тяжёлую спортивную сумку в багажник автомобиля марки Рено, а после, я сел на сиденье рядом с водительским и пристегнулся, открыв окно, положил руку на дверцу.

— Я рад, что вы провожаете меня, ребят, — сказал я, смотря на то, как трое молодых студентов садятся в машину.

— Мы же друзья, близкие друзья, — ответила мне Инга.

Машина выехала с парковки перед университетом и дальше мы гнали на скорости по трассе, по краям которых были деревья и леса. Светило яркое летнее солнце, оно играло тёплыми лучами через ветви деревьев и перестые облака, свежесть и яркость летней поры заставляла смеяться, улыбаться и кричать всем только одно:

— Я живой! Я вернулся!

И больше всего, я хотел бы скорее встретиться с сыном и все ему рассказать, все ему объяснить и извинится, что задержался я ради нашей жизни и блага.

Машина остановилась у офисного здания в милом оформлении. Мой дядя как всегда, в своем репертуаре, так сказать.

Я зашёл в многоэтажку и поднялся на лифте, затем прошел мимо пяти кабинетов, в которых кипела утренняя передобеденная работа, завал не давал сотрудникам продохнуть и им приходилось носится точно так же, как и нам в общежитии. Офисный планктон не прельщал меня и от того я не выбрал работу в такой обстановке.

Светлая деревянная дверь покрытая лаком блестела на солнце, а на ней висела позоченная таьочика с гравировкой - "Саймон Ленс — эксперт и директор компании менеджмента".

Ну, чтож, Саймон Ленс, пора.

— Дядя Сай!!— взвизгнул я, и мужчина вздрогнул, а потом грозно пробуравил меня взглядом, — Не спите? А то, это я!

— Вижу-вижу, племянничек заскачил, — улыбнулся он, — Ты уезжаешь?

— Все верно, — сдержанность ответил я, и сел на стул, положив ногу на ногу, — Я хочу сказать тебе спасибо. За все спасибо, за то что помог с армией, с учёбой, с тем, что я знаю все о своем сыне, спасибо тебе, что ты все это время был рядом.

— Ты так похож на своего отца,— вынес он, после недолгой паузы, — Такой же. Весь в Него.

— Знаю. Но, одно осталось не раскрытым.

— Да, я все скажу, — продолжал дядя, — Твой отец был спортсменом. Ты это знаешь, но не знаешь одного, как он пошел через все это. В один момент он связался не с очень хорошей компанией, и там он сорвался: началось все с алкоголя и вечеринок, а закончилось сильнодействующими наркотиками и незабываемыи последствиями. После одной вечеринки в загородном доме у его знакомого, Релион принял последнюю дозу наркотиков, которая стала пределом. Рел шел по трассе и там, его сшибла машина и проехалась по нему. Твой отец пролежал год в коме на грани смерти. Релион начал вести дневник ещё за два года до трагедии и до дороги по наклонной. Больше всего переживал за твоего отца я. Я знал, к чему все идет и понимал, что мой брат засел на дно. Когда он вышел из комы, врачи сказали, что он никогда не вернется к нормальной жизни. Грубо говоря, они вещали, что он будет овощем. Я же отрицал, я знал, что это не так. Я все время голвоил отцу и матери и Сэму, что мой брат встанет на ноги! И что ты думаешь?

— Отец поднялся на ноги и зажил?

— Мм...ну да, все так, но ты не учел одного: твой отец, сильнейший человек, который вопреки боли, физическим недугам и моральным проблемам, встал на ноги после такого падения и грубой ошибки, доказал всем, что нет ничего не возможного и что в мире есть таки люди как он, и они готовы изменить этот мир. Он доказал это! Твой отец с коляски встал на ноги, чтобы растить тебя. О тебе, твоя мать, она же бросила тебя, скинув на отца-инвалида. Мы тогда летели на операцию, и в самолёте, ты и свалился к нам на головы.  Релион сразу принял решение растить тебя и для тебя, вернее, ради тебя: не отпускать руки и идти дальше. Ногами. Своими ногами. Потом, он вместе с нами и твоим покойным дядей Сэмом, решили открыть проект по спорту. Твой отец был избирательным в девушках и выбрал Лорейн. Она полюбила тебя с момента, как увидела. Она не отвергла твоего отца, когда узнала правду о нем, не отвергла когда увидела тебя, она наоборот привязалась к вам. Когда тебе нужна была операция и лечение, она легла в больницу с тобой и отдала последние сбережения на твое лечение. Я думаю, ты не огорчен. А теперь, о Сэме. Твой отец знал, что Сэмми проворачивает криминальные делишки за нашими спинами. Но он не мог заставить мелкого прекратить. Так как Релион сам был в такой ситуации и выбрался из нее с огромнейшим трудом, то Сэму он помогал как мог, но ничего не смог поделать, когда узнал правду. Сэм играл на деньги, и не успевал зарывать долги. Релион делал все чтобы защитить нас. То есть, свою жену, тебя, меня и детей Сэма и его жену. Но Рел не успел. Сэм погиб под обстрелом из пуль и взрыве в небоскрёбе. Твой отец отказывался верить в то, что Сэм погиб под руинами здания. Так и закончилась криминальная хроника, — мужчина ухмыльнулся, — Я до сих пор не могу свыкнуться с тем, что не приглядываю за двумя, а за одним братом и его семьёй. Годы идут, а я не могу забыть все то, что и через что мы прошли нашей дружной семьей, и на дом ведь история не заканчивается. Думаю, я ответил на все твои вопросы.

Я сидел и думал о том, что рассказал мне Саймон. Да, это конечно тяжеловато, но это правда и ее нужно принять.

— Да, — ответил я, — Ты прав. Ещё раз спасибо, мне пора.

— Стой!— Сай подошёл ко мне, — Будь готов к тому, что Эдди захочет остаться с матерью.

— Я знаю, и если так произойдет, я уйду.

Мы с моим дядей попрощались и я спустился вниз, где меня ждали друзья.

— В аэропорт.

***

Именины моего сына летом. Ирония судьбы! Ему ещё пять лет и я уже прилетел в США. Знакомый жаргон, акцент и голоса ласкали мне слух, и я невольно заулыбался.

— Братик!— Экки неслась ко мне на всей своей скорости, — Ты приехал!

Девушка...уже не девочка, не та маленькая и низенькая спортсменка, а высокая, гордая и цветущая девушка. Как он выросла.

— Тебе ведь двадцать два?

— Ага, а тебе, что, сорок?

— Иногда кажется, что сорок, — хмыкнул я, обнимая свою уже взрослую сестру.

— Эдди просто милашка, — пролепетала она, — Весь твой сынок, и он очень любит животных и играть на улице, а ещё, он обожает слушать твои песни, Эдди засыпает под твой голос.

— Ой не раскрывай все подробности!— рассмеялся я, — У меня есть подарок для Эдди.

— Какой?

— Щенок немецкой овчарки, он и от Саймона, — я взяв в руки пушистое чудо, — О! А твои то щенки как!

— Оооо, да вон они! — девушка свистнула, и к ней выбежала огромная белая пугитсая собака и ещё одна, не меньшее нее, гордая, породы ротвейлер, обе бежали прямо к нам, — Мои пушистики!

— Теперь, такой будет и у Эдджейка.

— Нам пора, они живут около нас, совсем не далёко, — девушка взяла собак на поводки и вышла из квартиры, в которой я поселился, — Точнее, от твоей квартиры далековато будет.

Всю дорогу мы улыбались, разговаривали и смеялись: нам столько нужно было обсудить, рассказать и просто поговорить. Меня поразил ее поступок, когда она приехала ко мне в лечебницу и вправила мне мозги, и тогда я решил взяться себя в руки и лечится.

— Доминик изменился, — замечает она, когда мы подходим к дому, — Конечно, он непосредственно приложил свою долю в воспитании Эдди, но больше всего присутствовала Элли, я и наши родители, я старалась отградить племянника от отчима. И я  справилась.

Она нажала на дверной звонок.

Ждать пришлось прилично и я подумал, что мы ошиблись адресом и что сейчас никто не откроет. Сомнения помучали меня, а нервы были готовы разорваться на мелкие кусочки.

— Питер....., — Элли выронила из рук полотенце, — Пит...

— Привет, — по детски, поздоровался что Экки ухмыльнулась, — Мы пройдем?

— А? Да конечно!

Дом был обставлен, честно говоря, по богатому. Он был очень вычурным и изобильным, что навевало мне фальшивые чувства и ощущения. С внутреннего двора доносился шум детских голосов и смех.

— Рад тебя видеть, Питер, — с лестницы спустился Доминик.

— Взаимно, — мы пожали друг другу руки и чуть задержались в этом жесте, смотря друг другу в глаза.

— Как ты выдержал условия договора?

— Не без труда, — послышались громкие визги и смех, я посмотрел в ту сторону, — Где мой сын?

— Играет с Уэйном, — ответил Доминик, — Не вздумай мешать им. Они братья.

— Оба прекратите, — Элли разняла нас, — Начинаете с того, чем закончили шесть лет назад.

— Я хочу увидеть сына, ты же не передумала о том, что я забираю его?— спросил я Элли.

— Нет, забирай, — сказала девушка, я видел, ее заставил так говорит Ник.

— Вот и хорошо.

Я взял свою сестру за руку и потящил на задний двор дома. Выйдя, я искал глазами мальчишку. Мои глаза остановились на двух маленьких пятилетних мальчишках, тот что был ярко рыжим с разноцветнми гетерохромными глазами, я понял, зовут Уэйн, и он брат моего сына.

Уэйн был выше и крупнее, нет, не Толстым, оба были худыми, но старший брат выглядел здоровее чем младший. Копна рыжих волос досталась ему от отца, а веснушки и курносый нос от матери.

В момент, время остановилось: Эдджейк повернулся ко мне.

Мальчика полная копия меня. У него были яркие, снежно-белые, даже белесые густые волосы и яркие голубые глаза с зелёным оттенком. Даже форма лица была как моя. Он засмеялся и остановился.

— Папа?

Мальчишка замер, как и я, за нами наблюдали все: Экки, Элли, Доминик, Уэйн, Джоанна и Микаэль, мои родители. Я же, решил сделать первый шаг.

— Эдди, это я, я вернулся.

Я отчлрлдно дотронулся до его рук и положил на плечики свои руки. Сыну пять лет, как он похож на меня...

— Пап, — мальчика обнял меня, и сжал ручками мою шею, вжимаясь носиком в мою шею, — Папа.

Я старался не плакать, старался не разревется перед всеми, ведь я сильный и я смогу.

Ощущения были незабываемыми и я понимал, мой сын знает кто я, он знает, что его отец я и он вернется, как только сможет наладить дела. Для такого возраста он слишком многое понимает и я горжусь им. Обнимая сына, я посмотрел на Ника, который улыбался мне и обнимал Элли и Уэйна, и сказал:

— Спасибо тебе, что вырастил его человеком.

— Я знаю.

Ник изменился и я не мог не радоваться этому, но все же старый дух Джокера оставался в нем.

— Эдджейк, — обратился я к мальчику, — Я столько пропустил в твоей жизни, ты простишь меня?

— Да, ты же со мной, — он вновь улыбнулся. Ооо, улыбка то мамина! — А что там?

Он тыкнул в сторону за моей спиной.

— А это тебе, подарок, — я заулыбался и открыл мальчику вид на щенка.

— Собака!— крикнули близнецы, и Ник, остановил Уэйна, кивнув Эдди, — А он мой?

— Твой-твой, — ответил я, и увидел, как дрожит Уэйн. Чертёнок. Тот ещё хулиган будет, весь в отца, — А теперь, я хочу спросить тебя: ты хочешь поехать со мной?

— С тобой и собакой?— тиская щенка, спросил он, — А мама?

— Мама...мама хочет остаться тут, — Эдди оторвался от щенка, поставил его на землю, и подошёл к Элли.

— Мам, я хочу с папой поехать, — ответил он, смотря на Элли, а потом на меня, — Я хочу с ним.

Элли села, чтобы быть на уровне с мальчиком и вытерев слезы, сказала, взяв сына за руки:

— Я люблю тебя, не меньше чем Уэйна, но повлиять на решение которое ты принял я не могу. Ты же знаешь, что твой отец- Питер, и ты ждал папу. Ждал, да?

— Да!— я видел взгляд, мой взгляд, зеркально мой.

— Едь с папой, он тебя очень любит, — Элли обняла его, и потом, отпусила ко мне.

— Пап, а маму и Уэйна я буду видеть?— спросил мальчик, когда я взял его на руки.

— Конечно! Когда захочешь.

— А можно я попрощаюсь с Уэйнном?

— Беги, я жду тебя в машине.

Я видела как мальчики прощались: Уэйн обнял брата, а Эдди в ответ обнял его. Они что-то шептали, а потом сделали несколько комбинаций руками, как жест, на котором они разговаривали, после, Уэйн обнял брата в последний раз, и отпустил его.

***

Мы летим в самолёте. Перелёт довольно долгий и мальчик уснул сразу же после часа полета.

А я пишу дневник.

Записываю все на листах бумаги, облаченных в плотный переплёт, который я забросил далеко и надолго после того, как мой второй я, чуть не убил меня.

И я вновь пишу.

Эта жизнь и незабываемая и оригинальная. Я вижу, как все координально меняется и вертится вокруг меня и я знаю:  если стоять на месте — мир поглотит тебя, если опустить руки — общество уничтожит тебя, а если не действовать, ничего не делать, просто потеряться во всем — ты сойдешь с ума и обезумишь.

Я знаю это и больше не пойду по наклонной. Жизнь научила меня она кормила меня надеждами, таблетками, но судьба увкрнцлась и я умирал словно в клетке. Я пытался отпустить свое сердце, чтобы кто-то его забрал, и я думал, что не смогу так, если в жизни моей девушки не будет места мне, я так боялся, что без любви и счастья — я умру.

Я заставил этот мир глобально перевернуться и встать с ног на голову. 

И теперь, мне пора заняться собой.

Я осуществлил спортивную мечту жизни — вычеркиваем.

Я излечился — вычеркиваем.

Я нашел свое счастье — плюс.

И я должен жить — обводим в круг.

Мы должны жить, должны чувствовать и добиваться целей, просто живите - любите. Нет, просто живите.

КОНЕЦ.
КНИГИ " НА КРЫЛЬЯХ НАДЕЖДЫ".
ПИТЕР.