После заката

Еще одна бессонная ночь. И вновь из-за Сергея. Не сосчитать, сколько таких ночей уже прошло за все время наших отношений. Даже до того, как я впервые услышала его голос, Сергей преследовал меня во снах, мешая отдыхать. Может, ему там и было самое место?

В кромешной тьме, прожигая взглядом потолок, я мучительно прокручивала в голове сцену нашей ссоры. Глаза отказывались закрываться, а рука, словно магнитом тянулась к выключенному телефону.

Я хотела позвонить ему, выплеснуть все, что терзало меня, но каждый раз останавливалась, понимая, что сейчас не лучшее время для выяснения отношений.

И почему же Сергей так вспылил? Фил всего лишь мой давний друг. Я общалась с ним задолго до встречи с Сергеем. В конце концов, к нему тоже проявляла внимание девушка, в то время как я находилась за тысячи километров. И тем не менее, я была спокойна. Сергею стоило бы доверять мне так же, как я доверяла ему. Без этого наше общение обречено на провал. Особенно на расстоянии.

Желание взять телефон и написать ему что угодно, только бы высказаться, стало невыносимым. Мысли кружились в голове неуправляемым вихрем, безжалостно терзая мысли, и мне ужасно хотелось выпустить эмоциональный шторм наружу.

Схватив подушку, я прижала ее к лицу и громко закричала. Вопила, пока в легких не осталось ни капли воздуха. Затем отшвырнула ее в сторону и резко вскочила.

Бесцельно мечась по комнате, я спотыкалась о разбросанные вещи. Тревога сдавливала горло, лишая возможности дышать. Я не знала, куда себя деть, чем отвлечься, как хоть на миг унять бушующую внутри бурю.

Внезапно меня осенило. Я вспомнила, как в поисках пропавших беспроводных наушников наткнулась на стопку книг, давно пылившихся в ожидании своего часа. Подойдя к столу, я зажгла настольную лампу. Мягкий рассеянный свет, пробиваясь сквозь абажур, выхватил из мрака хаос, царивший на столе.

Среди разбросанных тетрадей и канцелярских принадлежностей я сумела отыскать внушительных размеров книгу Стивена Кинга. Опустившись в кресло, я открыла первую страницу и погрузилась в чтение.

Поначалу мысли о Сергее все еще преследовали меня, мелькая между строк. Но постепенно, по мере того, как я вникала в сюжет, они стали отдаляться, теряясь в глубине повествования.

Не шевелясь, я просидела в кресле до первых лучей рассвета, поглощенная жутким, завораживающим миром, сотворенным королем ужасов. Около семи утра я уловила приглушенный звонок будильника из соседней комнаты. Затем в коридоре послышался топот ног и шум льющейся воды в ванной. И лишь когда до ушей донесся хлопок входной двери, я отложила книгу и, поднявшись, направилась в душ.

Вернувшись, я продолжила чтение. Я понимала, что заснуть мне не удастся, и отчаянно пыталась скоротать время в ожидании, пока в Нью-Йорке наступит утро.

Не знаю, сколько прошло времени, но, решив прерваться во второй раз, я погасила настольную лампу и ахнула. Комнату наполнял яркий свет. Редкие лучи солнца пронзали свинцовые тучи и робко заглядывали в окно. Невероятное зрелище для конца сентября. Почти нереальное.

Положив в тостер два ломтика хлеба, я бросила взгляд на кухонные часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого утра. Рано звонить Сергею. Слишком рано. Но желание поговорить с ним оказалось сильнее любых логических доводов. Схватив телефон, я отступила от тостера к столу и включила его.

Момент, которого я ждала всю ночь, наконец, настал. Липкий страх окутал тело. От волнения к горлу подкатила тошнота, заглушив голод. Как завороженная, я смотрела на экран загрузки, не в силах отвести взгляд.

Что ему сказать? Как объяснить, почему я отключила телефон? Поймет ли он? Как убедить его, что Фил не является проблемой?

Рой вопросов, которые я так долго и успешно отгоняла, с оглушительным ревом ворвался в мысли. Один за другим они загружались в голову, словно приложения в смартфон, и я не могла остановить этот безумный процесс.

Внезапный громкий щелчок за спиной заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я прижала ладонь к бешено колотящемуся сердцу и развернулась на ватных ногах. Из тостера торчали обугленные огрызки хлеба.

– Черт бы побрал эти хлебцы! – вырвалось у меня.

Придя в себя, я вернула взгляд к телефону. На экране высветилось двадцать три пропущенных звонка от Сергея. Все были сделаны ночью.

Тошнота усилилась. Казалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку.

Дрожащей рукой я нажала кнопку «перезвонить» и затаила дыхание. Тишина сменилась длинными томительными гудками. Ответа не было.

Я попробовала еще раз. Безрезультатно.

«Он просто не хочет с тобой говорить после того, что ты устроила!» – язвительно прошипел внутренний голос.

Отмахнувшись от него, я предприняла третью отчаянную попытку дозвониться до Сергея. На этот раз он ответил.

– Джил, твою мать! – прорычал он сквозь помехи. – Ты ... представляешь ... с ума сходил от волнения!

Связь прерывалась. На заднем фоне был слышен громкий шум, как если бы он находился на железнодорожном вокзале, и вокруг ездили поезда.

– Сереж, я еле тебя слышу, – нервно кусая губы, произнесла я.

– Оставайся ... связи! ... перезвоню!

Вызов завершен.

Я в замешательстве уставилась на погасший экран. Единственное, что я поняла из короткого разговора – Сергей перезвонит. Стало чуточку легче.

Захватив тосты, банку джема из холодильника и остывший кофе, я устроилась в своем любимом стуле у окна и принялась ждать.

На улице светило солнце. Тучи рассеялись, уступив место редким облакам. Несмотря на то, что погода казалась хорошей, я знала, что снаружи чертовски холодно. Вся эта летняя мишура вроде зазывающих ярких лучей – не более, чем обманка. В Рейкьявике в сентябре не бывает тепла! Я бы не удивилась, если бы в следующую минуту пошел ливень и прогремели раскаты грома.

Я буквально давилась жареным хлебом, заставляя себя жевать. Вчера Хлоя заметила, что я стала подозрительно худой. И, к сожалению, была права. В последнее время я отвратительно питалась, позволяя себе пропускать завтраки, а иногда и ужины. Утром неслась на работу, не успев даже глотнуть кофе. Вечером валилась с ног от усталости, какая уж тут еда? С лета я потеряла килограмма четыре, а так как до этого во мне и пятидесяти не было, разница стала ощутимой. Если я не начну нормально питаться, мой организм точно не скажет мне спасибо.

Звонок раздался без пятнадцати двенадцать. Я судорожно схватила телефон.

– Вот теперь привет! – поздоровался Сергей.

Шума на заднем плане больше не было слышно, лишь приглушенный звук ветра и отголоски чьих-то разговоров.

– Привет! Что было со связью? – поинтересовалась я, подставив чашку под струю воды из-под крана, чтобы вымыть остатки кофейной гущи.

– Я ехал в метро. Это поезда, которые под землей ходят.

Я рассмеялась.

– Я знаю, что такое метрополитен. Но спасибо за уточнение!

– Мало ли. В Рейкьявике же его нет.

– И где же ты сейчас?

Я выключила воду и поставила кружку на стол рядом с раковиной. Вытерев руки полотенцем, я вернулась к окну и села на барный стул.

– На Брайтон-Бич. Гуляю по набережной, наслаждаюсь шумом океана.

– Что? – удивилась я.

– На пляже я!

– Это я поняла! Почему ты не в школе?

– Рано еще. К тому же в школе нам не дадут поговорить.

– Да, но...

– Джил, я разберусь! – отрезал Сергей.

Возражать я не стала, хотя что-то внутри подсказывало, что стоит.

– Зачем ты вчера выключила телефон?

– А почему ты ездишь на метро? – проигнорировав его вопрос, поинтересовалась я. Сергей показывал мне водительское удостоверение, когда был в Исландии. Я точно помнила!

– Нужно заменить Калифорнийские права на местные. Я смогу это сделать только после дня рождения.

– То есть в каждом штате разрешается водить с разного возраста?

– Именно, – подтвердил он и тут же поспешил напомнить: – Ты не ответила на вопрос.

Я прикусила губу. Нервозность возвращалась, накрывая меня с головой.

– Ты звонил без остановки. Жутко кричал. Я боялась, что родители услышат и не придумала ничего лучше, чем просто отключить телефон.

– Извини. Я действительно вспылил, – выдохнул он.

Даже не имея возможности его видеть, я знала, что сейчас Сергей поправлял волосы. Он всегда так делал, когда волновался. Я улыбнулась, представив это.

– Пойми, мне тяжело. Находясь на другом конце света, я узнаю, что к тебе пристает парень. У меня нет возможности повлиять на это. Я беспомощен. Как я должен был отреагировать?

– Ну не знаю. Может быть, как я?

– Ты ничего не сделала.

– Вот именно! Я доверила ситуацию тебе, в полной убежденности, что ты меня не подведешь.

– И как ты поступишь?

Я замешкалась, не найдясь с ответом. У меня не было ни одной идеи о том, как объяснить Филу, что его звонки неуместны. Мои взаимоотношения с Сергеем его не останавливали. Так и что же я собиралась делать?

– Джил? – напомнил о своем присутствии Сергей.

Я сильнее сжала телефон в руке. Приняв решение не обманывать ни себя, ни его, я тихо произнесла:

– Пока не знаю.

– Вот видишь! Я предлагаю прервать ваши милые разговорчики. Хотя бы на время.

– Нет! Так я поступить не могу. Фил мой друг!

– Не друг он тебе! – вскричал Сергей.

– Если ты сейчас не успокоишься, я повешу трубку, – стараясь дышать ровно, сказала я. Не один Сергей умел взрываться. И лучше ему было не видеть меня в гневе.

– Прости. Бесит твой Фил, – виновато выговорил он.

– Я понимаю, но это не повод орать на меня. Наше общение с Филом не выйдет за черту дружбы. Я гарантирую. Закрыли тему!

Прикрыв глаза от нарастающего гнева, я сделала несколько коротких вдохов.

«Контролируй себя, Джил!» – выкрикнул внутренний голос.

– Хочешь увидеть океан? – внезапно спросил Сергей.

– Я его и так видела, – усмехнулась я.

– Но не со стороны Северной Америки.

– Не пора ли тебе отправиться в школу? Ты помнишь про наказание?

– Я все помню. Так что насчет океана? Это наш первый дневной разговор. И первый раз, когда у меня есть возможность показать тебе кусочек США.

Поколебавшись, я ответила короткое «да» и Сергей включил камеру на телефоне. Поначалу изображение было нечетким, прерывающимся, но затем я увидела водную рябь до самого горизонта и чистое синее небо. В Нью-Йорке стоял теплый солнечный день.

Из динамиков было слышно, как разбивались огромные волны, накатываясь на песчаный берег. Как кричали чайки. И как вдали резвились дети, выкрикивая фразы на английском языке. От атмосферы перехватывало дух.

Исландия имеет выход к Атлантическому океану, но Сергей был прав. Со стороны Америки он выглядел совсем иначе. Не таким холодным и суровым, каким кажется здесь, а теплым и манящим. Внезапно я захотела с разбегу запрыгнуть в волну, хотя раньше не замечала за собой подобных желаний.

Картинка на экране сменилась, и я увидела Сергея. Он сидел на песке. Ветер растрепал его кудрявые волосы. На губах играла улыбка, и я поймала себя на том, что тоже улыбалась.

– Я люблю тебя, Джил, – произнес он.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я.