🍂1🍂
У окна висит ловец света.
Слабые солнечные лучи, пронизывающие цветные стекляшки, пляшут по стене, по кровати, по содрогающейся от слез спине.
Это Есения Веснина и ей сегодня впервые разбили сердце. Бывает же такое: соберешь в кулак все мужество, прекратишь мямлить, поверишь и в себя, и в него, а потом лежишь на кровати и позорно рыдаешь перед лучшими подругами.
- Есь... - Ксюша успокаивающе гладит ее по спине. У нее добрые глаза и приятный голос, она часто плачет из-за накативших эмоций, но ненавидит, когда девушки плачут из—за парней. – Ну, перестань, нашла из-за кого рыдать, а... Подумаешь, какой—то там Демидов.
Лиля стоит у подоконника и ее сердце неприятно волнуется - так ей неприятно наблюдать за тем, как младшая из них плачет. Лиля обычно не забивает голову чужими проблемами, но это Еся и ей разбили сердце.
- Ты просто не видела, как он на меня смотрел! – приглушенный подушкой голос казался незнакомым.
— Он не единственный парень на Земле. Ты найдешь другого, более разумного, чем этот безмозглый му...
— Не говори так о нем! — сквозь слезы рявкает Еся, Ксюша вжимает голову в плечи.
— А что он сказал тебе? — тихо спрашивает Лиля. В комнате повисает тишина и зареванная младшая Веснина поднимается с подушки, уставившись в одну точку. Странно, но за все семнадцать лет ее жизни она впервые чувствует это — желание провалиться сквозь землю от тупой боли в груди, которая давит на легкие и не дает дышать. Вот она – тяжесть неразделенных чувств.
Пару часов назад
Кабинет химии
— Что? – Демидов Саша стоит у доски, со шваброй в руках и полными неверия голубыми глазами. Сегодня выпала именно их очередь дежурства в классе. За окном пасмурный день поздней осени, вдалеке гудят машины, во дворе играют школьники. Вообще все выглядит очень мирно, но Есю начинает потряхивать. Зачем она сказала это, прекрасно зная, что он ни за что не ответит ей взаимностью?
— Я...
— Можешь не пытаться, — он скучающе вздыхает, поправив светлые волосы. – Больше не трать мое время на этот идиотизм, окей? — отставив швабру, и закинув на плечо рюкзак, Саша Демидов, голосом, полным раздражения говорит:– Я свою часть выполнил, - и выходит из кабинета, задев Есю плечом.
«Какой позор».
Настоящее время
Квартира Весниных
— Никогда еще не чувствовала себя настолько жалкой...
— Это не ты жалкая, это просто он отвратительный грубиян.
— Жалко ты будешь выглядеть, если продолжишь сидеть здесь и реветь, — все трое обращают взгляды к парню, вошедшему в комнату.
— Ты дома...? – Еся смотрит на брата с широко раскрытыми глазами, не веря, что теперь и он знает.
— Как видишь. Заканчивай лить слезы, скоро мама придет, не хочу, чтобы она волновалась, — он выходит, оставив девушек одних.
— Он прав, - Ксюша согласно кивает,- перестань так расстраиваться из-за этого придурка.
— Легко сказать... - бурчит она, вытирая слезы краем одеяла, но те все никак не кончаются, поэтому девчонки остаются с Есей до самого вечера, давая бесполезные советы о том, как выкинуть из головы Демидова. Не то чтобы Еся не была им благодарна, просто... Ну как она избавится от мыслей о том, кто снится ей еще со средней школы? Хоть об стенку бейся – ничего не выйдет. А забыть этот позор. - подавно. И даже на следующее утро, после двухчасового сна, когда она открывает глаза, гадкое чувство стыда снова сжимает грудь. На улице ещё полная темнота, прямо как у нее в мыслях. Можно было бы остаться в кровати и не идти, но тогда она чувствовала бы себя еще более жалкой. Еся села. Неохотно вылезла из—под теплого одеяла, подошла к окну, выглянув на улице. Машины и люди с высоты тридцатого этажа казались мизерными. И прогноз погоды ее снова обманул - никакого снега.
Что ж... идти в школу после того, как вчера тебя самым жестоким способом отвергли — не самое лучшее, что ей приходилось делать за все семнадцать лет ее никчемной жизни.
— Есения, завтрак! – негромкий крик матери школьницы, доносится из коридора, после чего входная дверь хлопает – ушла.
— Иду я... – закутанная в одеяло, она плетется на кухню. Женя одаривает ее заинтересованным взглядом, оторвавшись от овсянки.
— Ты в порядке? – спрашивает он.
— В полном.
— Есь, если хочешь, я поговорю с ним.
— Не хочу.
Каким бы букой не казался старший брат, Еся всегда знала, что он всегда будет самым близким другом для нее, тем, кто останется с ней до конца дней и вообще никогда не даст в обиду. Но позволить ему влезть - стыдоба...
***
Женя, несмотря на то, что Еся сказала, что она в порядке, не мог не думать о том, что произошло. Расстроенные глаза сестры, всегда искрящиеся как огонечки, сегодня утром были потухшими. И то, как она вчера рыдала ему тоже совсем-совсем не понравилось. Да, она сказала, что все в порядке, но какая же это все хрень несусветная. Так что как бы он не старался, весь урок Женя смотрел на идиота Демидова, сидящего слева от него. Тот сразу заметил это, но старался не обращать внимания, явно понимая, почему брат Весниной смотрит на него волком.
— Эй, — Никита, сидящий рядом, толкнул Женю локтем.
— Что?
— Ты сменил ориентацию?
— Что?
— Весь урок пялишься на Санька.
— Отвали.
Никита пожимает плечами, вырисовывая в тетради какие— то непонятные каракули. Женя переводит взгляд на сестру: Еся совсем не слушает учителя истории, устремив взгляд за окно.
***
Звонок с последнего урока.
Шум и гам, вдруг пустые классы и коридоры.
Серое небо, хмурый Рома, стоящий за школой – там, где обычно курят старшеклассники. Он сам стоит за входом в подвал, так, чтобы никто его не увидел, если кто-то придет подымить.
- Зачем звал, - вдруг раздается голос. Рома выглядывает из-за пристройки и видит Веснина. Он не один, рядом с ним высокий и худощавый блондин – Демидов Саша. Они стоят друг от друга в двух шагах и явно встретились ни для того, чтобы посекретничать как друзья.
- Относись к моей сестре с уважением, - голос Жени тихий, но слова он выдавливает с такой злостью, что Рома тут же понимает – что-то случилось.
— Уважение? – притворно удивленно спрашивает Демидов. – Она что, его заслужила?
— С какой стати она его не заслужила?!
— Она дочь женщины, которая рушит семьи. Наверняка твоя сестричка такая же... потаскушка, как тв... — Женя тут же хватается за белый ворот его рубашки, дернув на себя.
— Что ты сказал?
— ...как твоя мать, — заканчивает Демидов, ни проходит ни секунды после этой реплики, Веснин бьет того в лицо. Сильно. Саша хватается за нос, брызжет кровь.
- Еще раз услышу, бошку сверну, - бросает Веснин и скрывается за углом. Роме нравится картина – Демидов с разбитым носом, так бы и смотрел, но тот тоже уходит и Рома снова остается один.
Едкий дым заполняет каждую единицу объема юношеских легких – он делает последнюю затяжку, и тушит сигарету о холодный бетон, выдыхает дым, расслабленно прикрыв глаза.
— Интересно...