Пульсация Сердец

Мне трудно верить словам. Предпочитаю верить поступкам.

- Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали.

Кристофер

На следующий день я захожу в кабинет отца в нашем офисе с чувством недосыпа. Меня уже начинает серьезно злить тот факт, что чуть ли не каждую ночь я не могу уснуть из-за кучи мыслей, большую часть которых занимает девушка с медовыми глазами. А когда получается, то даже во сне каждый раз она меня настегает.

- Здравствуй, Кристофер. – полное имя и официоз в голосе говорят о том, что он чем-то явно недоволен с утра пораньше.

- Доброе утро, отец. – не менее серьезно отвечаю я удобно устроившись в кресле напротив.

- Для кого как, сын. – вздыхает он. – Рад, что твое действительно доброе. – снова, как всегда, он ходит вокруг да около и не может прямо сказать, чем именно я уже успел ему не угадить.

- Ты можешь сразу сказать, что не так. Я слышу это по твоему голосу, поэтому откинь прилюдности в сторону и говори прямо. – не на шутку начиная раздражаться, прошу отца.

- Как скажешь, Крис. – твердо отвечает своей любимой фразой. – Думаю ты еще не заходил в сеть и не читал никаких статей о вас с Кэролайн. Поэтому просвечу тебя сам. – после этих слов я уже догадываюсь, что я сделал не так по его мнению. – Я просил тебя сводить Кэролайн на свидание, простое свидание, чтобы о вас появились статьи и совместные фото в прессе и слух о вашей помолвке из слуха стал фактом. Но что сделал ты? Ты повел девушку на незаконно проведенное мероприятие, ты повел ее на гонки, гонки без правил. И не просто понаблюдать, а участвовать в них. – сам отвечает на свой же вопрос, сверля меня глазами. Я смотрю на него с лицом, не выражающим никаких эмоций. - Ты хоть понимаешь, как это может отразится на сотрудничество наших компаний, когда новость дойдет, если еще не дошла, до ведомости Роберта Харриса? – все так же спокойно говорит отец.

Его всегда было сложно вывести на какие-либо чувства, не говоря уже о теплоте или злости в глазах или голосе. Случаи, когда он действительно срывался на крик я мог пересчитать на пальцах одной руки. Таков он Джек Адамс, таков мой отец.

- Я предупреждал тебя о том каким человеком является Роберт Харрис. Если ты забыл, я повторю, Кристофер. Он безжалостен ко всему, что касается его бизнеса и репутации в обществе. Он без колебаний растопчет любого, кто встанет у него на пути. Поэтому он и добился такого процветания в семейной компании. – до этого все время, смотря мне прямо в глаза, пытаясь донести суть его тирады, он опускает голову, сжимая пальцами переносицу. - И ты даже не подумал о Кэролайн, зная о том какое у него строгое отношение к своим наследникам. – вздыхает отец. – Сын, я никогда не был против твоего участия в гонках в Лондоне, хотя и предупреждал, что это очень опасно. Но сейчас ты должен понять, что как раньше уже не будет. Твоя жизнь поменялась, как только ты пересек границу Соединенных Штатов. – вновь поднимает на меня голову. – Пойми это, Крис. – и снова эта теплота в голосе, как и вчера, когда мы говорили по телефону. Но теперь это разговор вживую, и я могу слышать это не только в его голосе, но и видеть в глазах.

Это настолько ему несвойственно, я знаю своего отца и из него очень трудно выдавить хоть каплю чего-то кроме строгого лица. Но сейчас это тепло на его лице меня настолько поражает, что я не знаю, как на это реагировать, поэтому я молча сижу и пытаюсь заложить этот момент в памяти навсегда.

Это момент, когда мой отец первый раз посмотрел на меня с теплом и с хоть какой-то эмоцией помимо строгости и серьезности. Первый раз, когда я почувствовал хоть каплю его не безразличия ко мне.

Ведь раньше, когда в подростковом возрасте я сталкивался со своими первыми провалами, он лишь говорил пробовать еще и еще пока не получиться и результат не будет идеальным. А когда он до этого недотягивал он с разочарованием в глазах и хмурым лицом разворачивался и уходил прочь, а мне лишь оставалось созерцать его крепкую и напряженную спину и силуэт все дальше отдаляющийся от меня, не только физически, но и ментально.

В кабинете на какое-то время воцаряется молчание, слышно только тиканье часов на стене напротив кресла отца. Он видимо ожидает от меня ответа после всей его долгой речи, выражающей его недовольство моего поступка.

- Ты попросил меня сводить куда-нибудь Кэролайн, и я выполнил твою просьбу, отец. – после еще пары минут раздумий начинаю я. – Хоть не обязан был это делать, я услышал твой уставший голос в трубке. – отец вмиг поднимает на меня свой взгляд, но затем быстро отводя и кашлянув в кулак снова берет себя в руки. – И решил, что гонки это самый эффективный вариант для того чтобы слухи подтвердились, потому что там всегда бывает много репортеров, фотографов, журналистов. Знаешь почему? – отец смотрит на меня слегка приподняв подбородок. Все минутное тепло уже выветрилось из его глаз. – Потому что эти гонки не есть противозаконными, будь это так их бы уже давно прикрыли и туда бы не осмеливалось приходить так много народу. – на секунду я отворачиваю голову, вздыхая. – В очередной раз благодарю тебя за доверие, отец. – наигранно говорю с болезненной усмешкой на лице. Вижу, что он хочет возразить и что-то вставить, но я ему не позволяю. – Ты не переживай, я уже привык.

Я делаю небольшую паузу, опуская вниз голову. Почему-то даже в сотый раз осознавать, что за 25 лет жизни твой отец ни разу так и не смог тебе доверится, трудно и даже больно. Я был уверен, что действительно привык к его отношению, но оказывается к такому сложно привыкнуть или даже невозможно.

На секунду я почувствовал, как на глаза навернулись слезы. До этого момента я ни разу не плакал, когда отец так же, как и сейчас разочаровано смотрел на меня. Я продолжал свои попытки доказать ему, что достоин его похвалы, достоин того, чтобы он гордился мною. Но рано или поздно терпение и рвение угасает, после стольких пустых попыток, но я не плакал и тогда.

Почему же слезы навернулись именно сейчас?

Может потому что только что на долю секунды внутри появилась надежда, что отец действительно не робот и что у него есть чувства, есть не безразличие ко мне и надежда на то, что может быть я рано оставил свой попытки заслужить его доверия. Но вмиг эти надежды разрушились, так же быстро, как и появились.

- Привык к тому что твое доверие ко мне равно нулю. – взяв себя в руки и переждав пока эти слезы исчезнут, вновь смотрю на отца. И вскоре встаю с нагретого мною кресла, направляясь к выходу из кабинета.

Подойдя к двери, оборачиваюсь.

- А насчет Кэролайн. Ей не грозит опасность отца, потому что гонки, приводящиеся здесь принадлежать известному олигарху, который сделал их абсолютно законными и чуть ли не официальным мероприятием в Нью-Йорке. И как я уже сказал: это был наилучший вариант для того, чтобы потвердеть новости о помолвке. Поэтому я уверен, что ее отец будет доволен результатом. – и на этих словах я покидаю кабинет отца с чувством опустошения внутри, направляясь к своему кабинету.

Как бы паршиво не было на душе, работу никто не отменял, даже если сегодня суббота.

***

Кэролайн

Утром следующего дня я просыпаюсь из-за шума где-то со стороны кухни. Брайан даже в выходной встает не свет не заря. Моего брата нельзя назвать ни совой, ни жаворонком. Он может ложиться глубокой ночью, но при этом уже в семь утра быть на ногах.

Бедный Брайан, он просто привык к такому образу жизни. Отец совсем не позволяет ему расслабляться, иногда даже в выходные вызывая в офис, заставляет работать на износ неделями без выходных.

Брай не любит, когда его жалеют. Он уверен в том, что это ради его же будущего, будущего компании. Поэтому он никогда и никому не жалуется и ни в коем случае не признается, что его силы на исходе.

Я горжусь своим братом и горжусь тем, что он у меня есть. Но все равно не понимаю зачем в выходной просыпаться так рано, да еще и так греметь посудой на кухне. Он же неплох в готовке, так что у него там стряслось? Может сегодня один из тех выходных, когда отец велел Брайану ехать в офис?

С трудом вставая с кровати, зная, что уже не усну, направляюсь к источнику этого самого шума, отобравшего у меня сон.

Минув коридор и спустившись вниз по лестнице, я миную огромную гостиную, оказываясь на кухне. Где передо мной открывается довольно забавная картина, как Брайан стоя боком ко мне, ругается с кофе машиной.

Кажется, он меня не замечает, настолько сосредоточившись на девайсе. Я не осмеливаясь помешать его важным переговорам, стоя сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.

Но когда мой брат начинает переходить на угрозы крича, что сейчас выкинет кофе машину с шестидесятого этажа своего пентхауса, я уже не сдержавшись прыскаю на что Брайан мгновенно оборачивается ко мне, вперев в меня свой удивленный взгляд.

- Кэр. – говорит он, узнав во мне свою сестру. – Это я тебя разбудил? – спрашивает от чего я закатываю глаза.

- Нет, конечно. – скептически смотрю на него, сложив руки под грудью. – Я проснулась от шума на улице, находясь на шестидесятом этаж, а совсем не от того, как ты кричал на свою кофе машину. Не волнуйся, Брай. – отвечаю, подходя ближе к нему. - Вот черт! - я отшатываюсь, разглядев его чуть ли не фиолетовые круги под глазами размеров с метеориты. И как только я сразу не заметила? – Теперь понимаю почему ты в восемь утра орешь на кофе машину.

- Прости, что разбудил, Кэри. – вздыхает он. – Я не специально. Не обращай внимание, я просто только встал. Сейчас попью кофе и все пройдет. – говорит Брайан, доставая из верхнего ящика турку. Но я не даю эму поставить ее на плиту, со злостью вырывая из рук.

- Нет уж, Брайан. – строго смотрю на брата. – Так не пойдет. Кофе не заменит тебе здоровый сон.

- Кэролайн, все в порядке. Мне нужно ехать в офис. – говорит он, увиливая от меня.

- Я сказала нет, Брай. – твердо настаиваю на своем. – Тебе нужен сон, ты вернулся вчера около четырех утра. Этого катастрофически мало, чтобы набраться сил для рабочего дня. – пытаюсь образумить брата. – И вообще сегодня суббота! Это отец снова тебя припахал?

- Нет, Кэролайн. Мне нужно доделать чертеж, чтобы он был готов к совету директоров, который уже совсем скоро. – после его слов я все так же хмуро смотрю на него. Он, поняв, что я не отступлюсь, вздыхает. – Мелкая, со мной все в порядке. Волноваться не о чем. – снова начинает вешать мне лапшу на уши. Теперь моя очередь вздыхать.

Да, я горжусь трудолюбивостью своего брата, но такими темпами ему недалеко до переутомления, а после может и в больницу загреметь. А это уже действительно серьезно.

- Нет, Брайан. Я тебя насквозь вижу, кого-кого, но меня тебе не обмануть.

- Я и не обманываю, Кэр. - спокойно отвечает. Обычно Брайан в такой ситуация уже мог начать повышать голос из-за своей вспыльчивости, но сейчас он спокоен. Видимо мои догадки верны, у него даже не споры сейчас совсем нет сил.

- Я вижу, как ты снова ерзаешь свое кольцо. – он опускает глаза на свою левую руку, мгновенно отдергивая свои пальцы от кольца. – Ты всегда так делаешь, когда нервничаешь или пытаешься солгать. – Брайан опускает голову вниз, опираясь руками на столешницу. – Тебе нужен отдых. Ты не робот, Брайан, ты человек. Поэтому сейчас же отправляйся в кровать и выспись как следует. – он резко поднимает голову, собираясь возразить. – И не смей спорить, побереги свои силы, чтобы хоть до своей комнаты добраться. – он недовольно на меня смотрит с высоты своего роста.

- Отец... - на выдохе говорит он, но я его перебиваю.

- Не думай об отце, я с ним разберусь. – он вновь хочет возразить, но я не даю ему этого сделать. – Брайан, доверься мне и дай себе хотя бы два дня отдыха. Ты его заслужил, как никто другой. – накрываю его ладонь своей, вновь ощущая разницу в размере своей руки с его огромной. – Иди.

Последний раз вздохнув он отправляется на второй этаж к своей комнате.

"Что же ты с собой делаешь, Брайан?" – грустно проноситься в мыслях, когда его спина отдаляется все дальше.

Я в свою очередь обдумав все что собираюсь сказать отцу, поднимаюсь обратно в свою комнату за телефоном. Проходя мимо комнаты Брайана, тихонько заглядываю, чтобы убедится, что он не вызвал какой-нибудь вертолет и не сбежал в офис. От моего брата можно все что угодно ожидать.

Приоткрыв дверь вижу, что он уже давно храпит в своей кровати, даже не укрывшись. На цыпочках подхожу ближе, накрывая его одеялом и так же тихо выхожу.

Добравшись наконец до телефона, сразу же набираю номер отца, решая сделать это быстро. Надеюсь не займет много времени. Если бы могла, я бы предпочла не говорить с отцом больше ни минуты.

- Слушаю. – отвечает он спустя некоторое время гудков своим стальным и твердым голосом.

- Здравствуй, отец. – так же безэмоционально здороваюсь.

- Здравствуй, Кэролайн. – говорит отец, будто совсем не рад меня слышать, хотя так оно и есть видимо. - Хорошо, что ты позвонила. Я как раз собирался набрать твой номер. – неожиданно для меня выдает он. Ну вот, вчерашний вечер всплыл наружу. Сейчас начнется. – Но сперва говори зачем ты позвонила? – требовательно спрашивает отец.

- Сегодня и завтра Брайана не будет в офисе. – собравшись отвечаю я. – Ему требуется отдых.

- Да что ты? – слышу его злорадную усмешку. – Почему же тогда я это слышу от тебя?

- Потому что я его сестра и я не могу смотреть на то как мой брат себя загоняет. – во мне уже начинает закипать злость.

- Брайан сам виноват. Он сам заявил, что проект будет готов к совету директоров, хотя я и предупреждал его, что это почти что невозможно. – мой брат в очередной раз хочет доказать отцу, что он достоин управления компанией. – Он сам бросил себе вызов. Поэтому он может брать выходных сколько пожелает, но должен выполнить свое обещание. – также твердо и непоколебимо говорит он. - Так ему и передай.

Я ничего на это не отвечаю, только сжимаю челюсть. Вполне вероятно, что скрежет моих зубов было слышно в трубке.

Это все он. Это отец всегда провоцирует Брайана и не только его, а и все свое окружение, включая высокопоставленных работников в компании. Он специально манипулирует ими, как своими марионетками таким способом, чтобы те сами вызвались сделать какую-либо работу до какого-то определенного срока.

И таким образом ему никто уже не посмеет жаловаться на то, что отец дает слишком много невыполнимых задач и что те не успевают. Они сами поручились выполнить заказ, сами заявили об этом после манипуляций отца, поэтому должны сдержать свое слово, сделав все в кратчайшие сроки.

А всем конкурентным компаниям остается только гадать, как же "Harriеs Companies" успевает представлять и успешно заканчивать стройку стольких проектов всего то за год. Таким образом отец и возвел нашу компанию в рейтинг самых успешных и самых прибыльных не только в пределах Штатов, а и во всем мире.

Как он сам не раз говорил: "у каждого свои методы".

Это и правда так, но у кого-то они могут быть самыми жестокими и коварными. Нельзя построить свое счастье на несчастье других.

- Собственно зачем я хотел тебе позвонить. – переводит отец тему после минуты молчания. – Я не успел вчера тебя предупредить о том, что, поговорив с Адамсом страшим, мы пришли к выводу, что одного приема недостаточно, чтобы полностью распространить новость о помолвке. – я в томительном ожидании тяжело дышу в трубку, и нахмурено уставившись в стену жду, что отец скажет дальше. - Поэтому мистер Адамс поручил Кристоферу сводить тебя на свидание, чтобы слух о вашей помолвке укрепился и об этом больше написали в прессе и интернете. – я замерла. – И хочу тебе сказать, что я вполне доволен результатом вашего свидания. Еще вчера Алек Гривен сообщил мне о том, что моя дочь посетила его гонки и выразил свое почтение.

Его слова слишком долго переваривались в моей голове. Очень медленно ко мне доходила вся правдивость ситуации.

– Честно сказать не ожидал, что, появившись на мероприятии такого рода можно в полной мере опровергнуть все слухи, сделав из них реальную новость. Но должен отдать Кристоферу должное, это действительно сработало. – он на секунду прерывается, но и этого мне мало, чтобы осознать все сказанное отцом. – Теперь о вас говорят чуть ли не во всем Манхеттене, не считая социальных сетей. Передай Кристоферу мою похвалу. – высокомерным тоном просит, нет, приказывает он. – На этом я отключаюсь, Кэролайн. Надеюсь ваши отношения вскоре начнут стремительно развиваться. – и снова нет, он не надеется, он уверен в этом. Потому что, если будет по-другому, он начнет предпринимать меры. И мне страшно об этом даже думать. Я как никто другой знаю на что способен этот человек.

Вскоре в трубке раздаются лишь быстрые гудки, оповещающие о том, что мой собеседник отключился. Даже эти гудки мне приятнее слышать, чем голос отца, который я узнаю из миллионов.

Я с поникшим взглядом опускаю телефон, бросив его на кровать. Какое-то непонятное мне чувство будто сдавило все внутри, все внутренности. Вмиг стало так неприятно, что захотелось смыть из воспоминаний и со своего тела вчерашние прикосновения Кристофера ко мне.

Следом последовала злость на саму себя, злость за то, что позволила себе хоть на миллиметр сблизится с ним, злость на то, что я как наивная дурочка подумала, будто Кристофер позвал меня на свидание чисто по своему собственному желанию. Такие как он совершенно не привыкли водить девушку на свидания, не говоря уже об ухаживании. А зачем им это? Зачем им тратить свое бесценное время? Такие, как Кристофер могут без всяких заморочек, склеить абсолютно любую, на которую положат глаз.

В таком случае, он будет глубоко разочарован, когда поймет, что со мной такие приемы не пройдут. Наши отцы одобрили и решили все о наших дальнейших судьбах, но это не значит, что я отдалась ему так просто. Если родители заставят нас хоть завтра встать под алтарь, это все равно не будет значить, что Кристофер заполучил меня, как девушку, а я его, как мужчину.

Как я могла, как маленькая девочка подросток, полагать, что он вчера позвал меня на свидание, потому что хотел узнать меня поближе или просто провести время вместе или же совсем немного приоткрыть занавесу на свой мир, на то чем он живет и что ему нравится.

Проходя по квартире брата в унынии еще около часа, принимаю решение быть куда более бдительной во всем, что касалось этого парня, то есть мужчины, которого, как я и думала я совсем не знаю. Детство, такое беззаботное и ценное, уже давно покинуло нас, оставив лишь светлые воспоминания, которые я по сей день храню в сердце.

***

Я снова оказываюсь в комнате брата, уже вечер. Я весь день провела в нашем с ним "убежище", приготовив для Брайана его любимую еду – мои фирменные панкейки с джемом и лазанью с соусом. Этому я научилась в пекарне семьи Елены. Миссис Браун, помимо рецептов разной выпечки и сладостей, так же поделилась и показала на примере как готовятся такие блюда как лазанья, равиоли, шницели и многие другие. Она прирожденный шеф-повар и я верю, что когда-нибудь их семья с небольшой пекарни в Бруклине успешно дойдет до ресторана на Манхеттене со звездой Мишлен.

Затем, когда я первый раз применила полученные от миссис Браун знания, Брайан был моим дегустатором и воскликнул на всю кухню, да так громко, что я чуть не выронила сотейник с соусом прямо на себя. Впрочем, я вполне могла это сделать и без помощи брата, учитывая мою неуклюжесть. В тот же вечер Брайан и потребовал, чтобы я поделилась с ним всеми рецептами, которые узнала. До этого он с кухней был на "вы", но сейчас так же добился определенных успехов. Но дела в компании разумеется не позволяют брату много времени уделять на саморазвитие.

Брайан лежал в той же позе, в который был, когда я зашла к нему перед разговором с отцом. Будто даже и не пошевелился, настолько крепко он спал, что казалось если на него сейчас опрокинуть таз холодной воды прямиком из Гудзона, он все равно не проснется. Рука даже непроизвольно потянулась проверить его пульс.

Нет, все хорошо.

Задвинув занавески, я тихонько вышла из комнаты. Хотя если бы я даже гупала ногами, Брайан бы не услышал. У него не такой чуткий сон, как у меня.

Я покидаю квартиру брата, закрыв дверь на ключ, во все той же одежде, в который вчера была на гонках. Надевать топ и кожанку, действительно, было глупым решением. Но сегодня температура повыше, чем вчера. Чему я радуюсь, ибо не замерзну, как это было пока я ждала Кристофера возле мола.

Вспомнив его имя в голове, взгляд падает на его толстовку, которую он дал мне вчера. Это было заботливо с его стороны, хотя мог вообще наплевать на то, что я замерзла. А может он просто сжалился надо мной. Я без понятия, что творится в голове у этого парня. Его непросто разгадать.

Есть два варианта: либо она прячется за своей маской заносчивого и самовлюбленного придурка, не желая открываться людям. Либо он действительно является таким какой есть, а именно наглым самоуверенным болваном с раздутым самомнением.

Я не придерживалась ни одного, ни второго из вариантов. Я знаю его слишком мало, чтобы судить о нем. Я знаю лишь своего друга детства, и я понятия не имею, что в нынешнем Кристофере осталось от того мальчика.

Принимаю решение, что при следующей встрече я должна отдать ему его толстовку. Надеюсь эта встреча не будет неожиданной, как случалось уже немало раз. Я уже сбилась со счета сколько случайностей с нами происходило, что я до сих пор не могу в них поверить. Ведь Нью-Йорк – это такой огромный мегаполис, которому если сперва посмотреть, может показаться, что совсем нет краю.

Я резво шагаю по ночному Манхеттену, совсем не боясь наткнуться на папарацци. Сегодня суббота, поэтому у многих изданий сегодня выходные. Могут попасться лишь журналисты, работающие сами на себя, которые добывают информацию о сливках общества и передают ее в издание или же желтую прессу, смотря насколько информация достоверна. И за это получаю деньги.

Но сегодня мне захотелось отгородится от всех опасений, захотелось хоть на пару минут почувствовать что-то подобное свободе и легкости, забыв о всех проблемах, что меня преследуют каждый день. И у меня успешно это получилось, хоть и не на долгое время, пока шла от дома брата до своего.

Заходя в просторный холл жилого здания и поздоровавшись с охранником, который все еще на меня косо поглядывал после того, когда я как зашуганная с безумным взглядом входила в здание, озираясь по всем сторонам, меня встречает администратор.

Сегодня первый раз я застала, видимо, смену другого работника. Теперь за все той же стойкой вместо девушки с натянутой улыбкой, сидел парень. На первый взгляд он был куда более приятней той девушки. Их форма была похожа, отличалось только нижняя часть. У него были брюки свободного кроя, а у девушки юбка карандаш. Рядом со стойкой, прямо напротив консьержа стоял мужчина, пытаясь видимо что-то выведать у работника здания.

Проходя мимо стойки, парень за ней мне улыбнулся. Намного более естественно, чем его напарница. На вид ему было около 24 лет.

- Приветствую, мисс Харрис. – и тут я не смогла скрыть своего удивления. Неужели работники знают в лицо всех жильцов этого дома, которых здесь добрых пара сотен или же это все новости, пестрящие нашими с Кристофером фотографиями.

Я на мгновение растерялась, но затем так же ответила ему на улыбку. Поворачивая к коридору с лифтами, заметила его странный провожающий взгляд на мне. Я снова ему слегка улыбнулась, списав на обыкновенное любопытство.

Створки лифта почти закрываются, когда в щель между ними просовывается рука, явно мужская. Лифт вновь раздвигается, представляя моему взору того самого бородатого мужчину лет под 50 с проступающей сединой у висков. Он одет в простую черную футболку со штанами, а сверху куртка. Видимо у администратора он узнавал номер этажа или квартиры.

- Надеюсь я вас не задержал. – говорит он, заходя в лифт и нажимая на кнопку моего этажа. Я немного напряглась, хотя на вид этот мужчина создавал впечатление довольно уравновешенного человека.

- Нет, не переживайте. – вежливо отвечаю я.

Оставшиеся минуты в лифте он больше не проронил ни слова, от чего в воздухе весело какое-то напряжение. Наконец-то створки лифта разъезжаются, и я первая покидаю его стены.

Идя по коридору, направляясь к своей квартире, мой взгляд на миг падает на дверь со значком D34. С чувством легкости и свободы, у меня вовсе вылетело из головы, с кем по соседству я живу.

Господи, я шла на таком легке к своей двери, когда в любой момент могла наткнуться на Кристофера. И тогда-то он бы лишил меня всякого покоя, который и так держится на волоске.

Оторвав себя от созерцания двери своего соседа, я уже прилично ускорив свой шаг, направилась к своей двери, дальше по коридору. Обернувшись еще раз в сторону двери Кристофера, вижу, как бородатый мужчина в куртке стучит в нее, ожидая хозяина.

Наспех отпираю свою дверь ключом картой, на которой таким же буквами написано D37, забегая в квартиру и наконец по телу разливается чувство облегчения. Хоть бы он не увидел в какую квартиру я зашла.