Часть I Глава VIII
Эту ночь по праву можно назвать худшей за всё время пребывания здесь...
Любые попытки найти глубокий сон оканчивались очередным пробуждением. В комнате было до безумия душно, а голова болела так, что казалось пульсирует в горле.
Сильно прищурив глаза я ловила себя на мысли, что у меня началась шизофрения, ведь я отчётливо слышала фразы.
— ... Какая же это наглость здесь находится... Бесстрашная глупая девочка... — дыхание участилось и я уже готова была сдаться и закричать. — ... Ты знаешь, что бывает с теми, кто ночью разгуливает по садам всяких темных особняков?....
— Очевидно же, что мы пойдем пить чай. — слышится саркастичный, пропитанный необоснованной желчью, ответ моего сознания, что серьезно удивляет меня.
— Одной жизнью меньше...
После я уже в который раз вскакиваю и тяжело дышу, голоса вовсе исчезают, а по телу уже проходится холодная волна.
Что очень странно, ведь только что было жарко.
...Дверь открыта...
Я до этого момента думала, что она вообще не открывается, так ведь и есть, но почему сейчас я вижу её распахнутой почти настежь.
Не знаю, что двигает в таких ситуациях человеческим мозгом, но естественно надо встать и подойти к двери, как же без этого.
Оголённые стопы касаются холодного кафеля и тело немного передёргивает от резкой смены температур. В нос ударяет запах ночной свежести и дождя, круглая луна достаточно ярко светит, чтобы вокруг всё было более менее заметно.
Как ни странно, но дверь и правда открыта, это не галлюцинация, хотя и такой вариант я пока не отрицаю.
Вот что меня больше удивляет: ни с одной из сторон на двери нет ни ручки, ни даже отверстия под неё. Длительные попытки понять механизм работы не заканчиваются успехов, а в голову ударяет очередная безумная мысль.
В предвкушении пальцы касаются мягкой влажной травы и я выдыхаю от небольшого восторга.
Дверь находится позади меня, но ужасное чувство, будто я делаю что-то незаконное — ещё ближе.
Недалеко от дома виднеются деревья и широкая тропинка, но это не хвойный лес точно, возможно лишь фруктовый сад.
Глаза поднимаются к небу и я замираю, столько звёзд видно, таких ярких и завораживающих...
Так я стояла минут десять точно, ведь глаза отвести от такого вида практически невозможно.
Сейчас я искренне не понимаю, как можно жить без этого: яркого звёздного неба; мягкой, немного шекочущей ноги травы; лёгкого ветерка, что немного путает волосы и просто этого ощущения свежести.
Сегодня ночь глупых идей, поэтому естественно меня посещает новая.
Осознавая возможные последствия идеи и так и не понимая принцип работы этой двери, я решила довольно надёжно подпереть её стулом, что даже вышло. Оценив построенный механизм и его работу я снова посмотрела на тот недалёкий сад. Было бы слишком отчаянно идти ночью в какой-то незнакомый мне сад и вообще куда-то идти, но я же хотя бы немного отойду от дома и вернусь. В конце концов за последние дни я ни разу не выходила ни то что на улицу, даже за приделы комнаты.
Длинное ночное платье могло волочится по траве шлейфом, если бы я его заботливо не держала рукой.
— А ты я смотрю живучая. — не на шутку испугав меня раздался, что странно, знакомый грубый бас.
— Зачем так пугать. — держась за сердце, бормочу я. Решив обратить внимание в сторону голоса я замечаю высокий силуэт, в условиях ночной видимости понятно лишь то, что это довольно высокий мужчина.
После этой фразы мой "новый собеседник" очевидно был не в настроении что-то говорить.
Во мне в тот момент сражались два мнения:
Первое: "Адалин, надо обратно! Срочно! Кто это вообще и что он делает здесь ночью"
Второе: "Интересно, а кто это и что он нам расскажет. Давай поговорим с ним ещё."
Вот и я в замешательстве колебалась между двумя этими сторонами и вынесла вердикт, что один вопрос не помешает, а там будет видно.
Ну я не была бы собой, если бы не согласилась на такую авантюру и не нашла бы приключения на пятую точку.
— А что там про мою живучесть, можно узнать? — на что тот еле слышно усмехнулся.
— Тебе либо жизнь не дорога, либо ты просто настолько глупая, что не видишь явной угрозы. — ну вот теперь понятно, идём обратно.
Осознание почему-то особо туго до меня доходило и только тогда я поняла, почему этот голос показался мне знакомым — я слышала эти фразы недавно, его фразы, его голос и эта усмешка.
— Сойдёмся на втором и я пойду обратно. — развернувшись сказала я, уже полностью осознавая в какие неприятности я сейчас ввязалась. Ещё и эта моя глупая привычка отвечать на любой вопрос сарказмом...
Нет, ну только мне в голову могло прийти идти куда-то ночью и услышав кого-то ясное дело начать светскую беседу. Гениально.
— Стоять! — послышался грозный голос за спиной, заставив меня остановиться.
— Не знаю какого хрена после того раза от тебя не остались волосы и кости, но это легко исправить...
Тяжёлые веки еле открылись, а по телу разносилась неистовая волна боли. Всё гудело, в ушах отчётливо слышался звон, а я даже не чувствовала своё тело полностью. Раскрыв глаза я заметила возле себя новое для меня лицо: седовласый мужчина тупо глядел в пол и возможно даже не заметил моего пробуждения, он был одет в классические брюки и белоснежную рубашку, что вселяло уважение и страх что-ли. Выглядел он солидно, под стать своему возрасту.
Взгляд упал на закрытую дверь и стул, который стоял далеко в конце комнаты. До меня глухо доходили воспоминания и мысль, что возможно он и есть тот мужчина. Только тогда по телу пронеслась паника, я начала тяжело дышать и от боли немного задыхаться.
— Эллина, она проснулась. — воскликнул тот, после чего в комнату забежали уже знакомые мне две блонди. Эллина присела на край кровати, её сестра присела на коленях на пол, возле этого неизвестного мне мужчины.
— Адалин, вот почему уже второе утро подряд твоё состояния обещает желать лучшего? — бормочет себе под нос Эмина, скрывая наступающие слёзы.
Неужели я выгляжу так плохо?
— Ты как? — тихо произносит Элл.
Моя попытка ответить краткое "нормально" заканчивается провалом, ведь горло жутко болит, а язык кажется совсем не слушается.
— Сейчас всё хорошо будет. — девушка кладет руки поверх моего одеяла в области сердца и по телу разноситься приятное тепло, я начинаю глубже и лучше дышать, боль потихоньку стихает.
— Почему так больно? — хриплым голосом говорю я, сама удивляясь ему и моему состоянию сейчас.
— Дорогая, я тебя чуть ли не по кусочкам собрал. Странно что ты вообще выжила и говоришь сейчас. — тихо, но уверенно произнёс мужчина, после чего Эмина начала плакать, закрыв рот рукой.
— Как по кусочкам, что случилось? — продолжала недоумевать я.
— Тебе многое предстоит рассказать, но пока лучше отдохни, надо набираться сил. — также бормотала под нос Эллина, грустно глядя на меня.
— Подумай, что ты нам расскажешь. — обратился ко мне тот мужчина. Девочки, пойдёмте, ей надо побыть одной. — после чего они нехотя вышли из комнаты.
Не помню как и когда я уснула, сколько спала, но открыла глаза я когда было светло. Тело уже так не болело, а послушно выполняло команды мозга, лишь иногда с отдавая приглашенной болью.
Взгляд первым делом упал на часы, стрелка на которых еле переходила три часа.
Три часа дня... ужас, я столько наверное и никогда не спала. Вернее до трёх часов не спала.
Как ни странно, но попытка встать даже вышла и вот я сижу на краю кровати, опираясь по бокам на руки, и так странно пялюсь на эту дверь.
Что это вообще было?!
Ладно, это я спрошу если не у себя, то у этих скрывающих от меня всё вокруг людей.
Держась за любые предметы вокруг меня, опираясь о стены, еле передвигая ноги я дошла до ванной. Мысль о том, почему же так сложно идти посетила меня ровно столько же раз, сколько шагов я сделала.
Устремившись к огромному зеркалу в пол я ужаснулись, ведь мой внешний вид и правда заставлял плакать: бледное, почти синее лицо, дрожащие руки и ноги, запутанные волосы и самое главное — многочисленные шрамы на теле...
Теперь я и правда не понимала что произошло, свежие раны были практически по всему телу, в большинстве своём на спине и на руках. Какие-то раны уже почти не было видно, где-то были уже сходившие гематомы.
У меня в голове только и крутился вопрос: что же всё-таки произошло ночью?
Прервал мои наблюдения за своим же телом скрип двери, что заставило выйти в комнату.
— Дэль, как я рада, что с тобой всё хорошо! — бросилась в объятия Элл.
— Мне немного больно ещё. — адски больно, вот только ей это знать не обязательно.
— Да, прости. Просто ты спала два дня и я ужасно перепугалась. — тараторила блонди. Это было несвойственно ей, но больше я удивилась тому, что спала два дня...
— Ужас... — я присела на кровать, девушка села около меня. — Почему на моём теле столько ран, почему я ничего не помню? — в смятении бормотала я.
Теперь я вообще не понимала что здесь происходит, а главное с какой целью. Меня до сих пор терзал вопрос почему я здесь и по какой причине ничего не помню. А после того дня вопросов стало ещё на вагон и маленькую тележку больше.