Глава 1
«Я больше не верю красивым словам. Я больше не верю искренним чувствам. Испортился мир и с миром ты сам. И врать теперь стало частью искусства!»
Уже утро. Надо вставать в школу. Одеваюсь так, что даже если кто и не спит, то все равно ничего не увидит. Пытаюсь добраться до умывальника, перешагивая через пустые бутылки, опрокинутые табуреты, противно пахнущую лужу, видимо которая до того как оказаться на полу - была у кого-то в желудке, и людей валяющихся в полном умате... На столе что-то разлито, в тарелке ,с недоеденной лапшой быстрого приготовления, лежит куча затушенных об нее же бычков. Почти все стаканы и рюмки опрокинуты.
Умываюсь, беру свою старую сумку с учебниками и тетрадями и иду обуваться. Смотрюсь, наконец, в зеркало, а в нем сероглазая 15 летняя шатенка с мешками под глазами, с синяками от голода. И от того что всю ночь гремела музыка, кричали пьяные люди и тебе не давали спать со словами "хотела бы спать - уснула бы уже давно".
Посмотрев еще раз на себя в зеркало, появилось желание разбить его вдребезги... Меня тошнит от самой себя, и я даже представить не могу, как мерзко всем тем, кто смотрит на меня. И самое ужасное, что я ничего не могу с этим поделать. Одеваюсь я, как придется. А точнее донашиваю одежду старших братьев, сама перешиваю ее на свой размер. И хотя чуть ли не каждый тычет в меня пальцем, я все равно люблю ее, т.к. считаю ее самой удобной в мире, да и к тому же чувствую себя в ней более защищенной. Есть правда люди, которые приносят всякие обноски. Некоторые из этих вещей очень даже не плохие. Но мне не нужна жалость от людей. Я никогда не позволю себе такого унижения, чтобы кто-то ткнул в меня пальцем, еще и из-за того, что я в его или ее старой одежде. Ну уж нет.
Вот и школа. Все здороваются, улыбаются тебе для приличия, а на самом деле думаю о тебе гадости. И не только думают... Они их говорят за моей спиной, обсуждают все вместе и выдумывают новые разнообразные гадости. Но я уже привыкла... или смирилась. И даже бывает что очередную "шутку" я произношу сама, смеясь вместе с ними. Но никогда не позволю им шутить прямо мне в лицо и уж тем более выслушивать всякие издевки с их стороны. Из-за чего меня недолюбливает директор, ведь раньше меня частенько отправляли к ней. Но сейчас это редкость. Ведь все уже давно знают, на что я способна. Хотя в душе... В душе уже образовалась огромная дыра, которая словно поглощает изнутри. А в горле стоит ком из обид, слез, разочарований и недосказанных слов. Но никто никогда не видел моих слез и никогда не увидит. Я превращаю обиду в злость. И мне это помогает. Для меня все это - норма. И я не представляю для себя жизни без всего этого... Я просто не знаю другой жизни.
И так первый урок литература. На нем я обычно сплю. Ну не могу я сосредоточится на учебе, не поспав хоть часок. А вообще литературу я люблю. Вернее люблю почитать. Книжки - это одно из моих любимых развлечений, ведь в нашей библиотеке их дают бесплатно. А это для меня, как вы понимаете, важно. Приподняв голову с парты, я увидела недовольный взгляд учительницы. Вообще мне кажется, что я ей нравлюсь или она просто меня жалеет. Ведь частенько она позволяет мне спать на ее уроке. Хотя может она это делает из своих интересов. Ну, чтобы я не начала снова высказать свою точку зрения о том или ином произведении и урок не закончился бы нашими с ней спорами. Но сейчас ее явно что-то не устраивает.
- Ника, может, ты ответишь?
- Да, конечно. Повторите, пожалуйста, вопрос. Я не расслышала, - говорю я сонным голосом.
- Почему, несмотря на печальный конец, мы считаем трагедию "Ромео и Джульетта" произведением оптимистическим?
- Кто «мы»? Лично я так не считаю.
- Ну как же? Ведь благодаря этой трагедии мы можем верить, что любовь может победить любые преграды и в итоге даже может примирить две испокон веков враждующие семьи.
- Любовь Ромео и Джульетты не смогла победить даже преграду под названием «родственники». А на счет примирения семей после смерти их детей - это не факт.
- Ну как же? Вспомни строки в конце пьесы: «Монтекки, руку дай тебе пожму. Лишь этим возмести мне вдовью долю Джульетты...», - но тут я ее перебиваю и продолжаю тем же воодушевленным тоном, что и она.
- «За нее я больше дам. Я памятник ей в золоте воздвигну. Пока Вероной город наш зовут, не будет в нем великолепней статуй, чем в честь Джульетты и ее заката». Помню, - продолжаю я, но уже равнодушным голосом. - Но все это они говорили перед Герцогом, на суде. И неизвестно, что было потом. Стали ли они добрее друг к другу. Ведь снова может возникнуть ненависть с еще большей силой. Ведь такие люди никогда не винят себя, вечно у них кто-то виноват. И новая причина - это если бы не Ромео, то Джульетта бы осталась жива. И во второй семье тоже самое: если бы Ромео не встретил Джульетту, не влюбился в нее - остался бы жив.
- Ника, ты опять? Ну, в пьесе же все понятно описано и не нужно искать там скрытый смысл и выворачивать всю пьесу наизнанку...
- А Вы привыкли, что всё всегда именно так, как говорят другие? Лично я из всего того что слышала и читала, поверила только одному человеку - Александру Куприну, прочитав его произведение «Яма»... - и тут звенит звонок.
- Так, домашнее задание все записали? Отлично. Урок окончен. Все свободны. Ника, задержись на минутку.
- Что с тобой происходит? Я понимаю у вас дома далеко не лучшее время, но не нужно из-за этого относиться ко всему так пессимистично.
- Вы хотели сказать скептично.
- Нет! Именно пессимистично. Ты во всем видишь только плохое. И зачем ты в своем возрасте читаешь такие книги, как «Яма»?
- Да Вы что, Анастасия Викторовна? Я же оптимист, каких еще свет не видывал. Я просто привыкла во всем сомневаться и не верю всему на свете. И дома у меня все просто замечательно. А книга очень даже поучительна. По-моему, самое то, для моего возраста, чтобы не угодить в будущем в такие неприятности, в какие угодила главная героиня.
- Ох, Ника! Иди и не появляйся мне на глаза, - она как-то бессильно махнула на меня, а потом на дверь.
- Я могу не ходить на ваши занятия? - с надеждой спросила я.
- Ника! - уже немного покраснев, прикрикнула Анастасия Викторовна.
- Понятно. Говорю, же - верить на слово никому нельзя. Опять обнадежили, и... - направилась я к двери.
- Ника, - теперь уже будто рыча, произнесла она.
Выхожу в коридор и вижу напротив двери парня, облокотившегося о подоконник и нога на ногу. Он ростом около двух метров, худощавый, голубоглазый, светловолосый и как всегда с самоуверенной ухмылкой. Это мой единственный друг - Даня.
- Привет! Ты что тут забыл, по школе соскучился? - усмехнулась я и села на подоконник возле него.
- Конечно! Что вы там сейчас проходите? - он улыбнулся и сел рядом.
- Тебе не по зубам то, что мы сейчас проходим.
- Почему «не по зубам»? Думаешь, я настолько стар, что все забыл? - нахмурился он.
Забыла сказать, что он на одиннадцать лет меня старше. Но, тем не менее, нам это не мешает дружить.
- Нет. Просто в данный момент мы проходим «Ромео и Джульетта», а из тебя выйдет слишком пошлый критик любви, да и романтик из тебя никакой. Ты даже не сможешь вспомнить имя той девушки, с которой проснулся сегодня утром.
- Не надо... У меня в семнадцать лет такая любовь была, - он вздохнул и таким задумчивым взглядом посмотрел вверх, будто его охватили воспоминания.
- Да-да, помню. Не начинай. Я слышала эту историю уже сто...
- Кстати! Представляешь, открываю утром глаза, а рядом со мной спит какая-то малолетка! - перебил он меня так, будто и не слышал, что я говорю.
- Пить меньше надо, - огрызнулась я. Просто ненавижу, когда он так перебивает.
- Точно! Меньше не надо, надо больше.
- И сколько ей лет, тебя скоро посадят? - спрашиваю я серьезным голосом, но не могу сдержать улыбки при этом.
- Да лет двадцать, - он пожал плечами.
- И это ты называешь «малолеткой»? А я тогда, по-твоему, кто? - я скрестила руки на груди.
- Да ты вообще молокососка, - вот засранец!
- Ах ты... - я начала его колотить, но не сильно. Так, шутя.
- Я даже не помню, где успел ее подцепить, - он почесал затылок.
- Ты от нее, хоть ничего не подцепил? - глупо пошутила я.
- Обижаешь. На счет этого я даже пьяный начеку, - начал он защищаться.
- А то смотри, перестану даже за руку с тобой здороваться. Хотя нет, я буду надевать резиновые перчатки и маску антибактериальную, - сквозь смех говорю я.
- Ага, еще кляп себе в рот заталкай и бахилы на бошку натяни. Тогда и я поржу, - он скрестил руки на груди.
- Надо же, какие мы обидчивые, - я начала его щекотать, а тот всячески уворачивается от меня, закрывается руками и смеется как ребенок. Мимо проходят школьники, учителя, одноклассники. А мне плевать. И в итоге он схватил меня за запястья, слез с подоконника и я перестала его щекотать.
- Так зачем ты тут? - я вспомнила, что так и не услышала от него ответа.
- Да я утром из дома по-быстрому слинял, пока «эта» спала и ключи от дома забыл. Матери позвонил, а она тут. Пришлось зайти, - он облокотился спиной о стену рядом с окном, а я придвинулась к нему ближе все еще сидя на подоконнике.
- Ты снова оставил свою спящую новоявленную подружку с неизвестным именем, чтобы за тебя ее выпроводила твоя мама? - рассмеялась я.
- Точно сказано, - начал он смеяться вместе со мной.
- Ну, ты и козел! Ладно, шучу, дай пять. Она по любому сама виновата. Но я все равно тебе не завидую, - тут я начала притворно и гаденько над ним хихикать, ведь ему сейчас долго придется выслушивать от его мамы нравоучения. Она точно ничего не упустит: не про его приход домой неизвестно с кем и не понятно «под чем», не про бессонную ночь и уж тем более утро. Даже наверняка продолжит монолог о его, как она говорит «ужасном будущем». Как-то раз я присутствовала при таком... В общем, не хотелось бы мне оказаться на его месте.
- Блять. Умеешь напомнить о последствиях, - он развернулся и начал уходить.
- Удачи тебе! - я машу ему вслед рукой и посмеиваюсь.
- Ага, спасибо. Удача в момент мозгоебальни мне о-очень как пригодится, - саркастично кричит он мне в ответ на всю школу, от чего я начинаю смеяться как ненормальная.
Успокоившись, я спрыгнула и направилась на следующий урок в кабинет химии. Сегодня лабораторная работа и, слава Богу, ко мне никого не подсадили, и никто не будет читать мне нравоучения о том, что нельзя смешивать все подряд реактивы и, следовательно, никто не настучит учительнице.
Просто каждую лабораторную я пытаюсь что-нибудь взорвать, но у меня ничего не выходит. Сижу как дурочка, то из одной пробирки добавлю, то из другой. И в мыслях повторяю, прищуриваясь при очередном добавлении какого-нибудь реактива: «кто не рискует, тот не пьет шампанского». Но ни разу у меня не вышло ничего даже похожего на взрыв. В общем, химик из меня никудышный.
Сегодня день не стал особенным. Тоже пыталась, смешивала, записывала что делаю, но результат не порадовал. То, что у меня получилось - так воняло, что в классе это заметили абсолютно все, даже учительница. Она даже спрашивать не стала что это и у кого. Сразу подошла ко мне, увидела эту пахнущую серо-буро-малиновую пену с дымком, забрала ее, унесла куда-то, вернулась ко мне и дала персональное задание на дом.
- Эх, а все бы могло получиться, - пробубнила я себе под нос.